Читать «Поляна №1 (3), февраль 2013» онлайн - страница 72

Я подсчитала оставшиеся деньги и, проходя мимо Дома пионеров, решила сходить в кино. После сеанса присела в фойе завязать шнурок на кеде. Какая-то женщина плюхнулась рядом на банкетку.

– Девочка, а не хочешь записаться в кружок?

– Нет, я только в квадратик хочу. А что за кружок-то?

– Кружок затейников!

– Первый раз слышу, а что делать надо?

– Очень интересно! Очень! Мы организовываем праздники, проводим всякие конкурсы и викторины, на Новый год спектакль ставим.

– Спектакль это клево, наверное. Насчет остального – не знаю.

– Девочка! Ты записывайся, пока еще есть такая возможность.

– А почему вы решили, что я вам подойду?

– У нас, понимаешь, уже все роли в спектакле распределены, осталась только… В общем, я как тебя увидела, так сразу поняла, что ты нам подойдешь.

Мне понравилась эта тетка. Не знаю чем, но понравилась. Затейники… Чего бы такого затеять?

– Приходи на следующей неделе.

Я вышла из Дома пионеров, вдохновленная тем, что я теперь не просто кто-нибудь, а я теперь Затейник. Просто отпад!

– Егорова! Егорова! Ты почему в школе не была? Прогуливаешь? Конечно же, болеешь! По улицам шляться здоровья хватает! – навстречу мне двигалась наша математичка Варвара Ивановна. – Сегодня была проверочная работа. Ты когда собираешься ее писать?

– У меня что, живот заболеть не может? Еще у меня спина болит от вашей парты! – выдохнула я, и внутри все закипело.

– Егорова! Ты почему так разговариваешь?

А меня несло дальше.

– У всех нормальные столы, а мне стол на ноги давит, а спина знаком вопроса согнулась! Его что, специально для меня принесли из начальных классов?

– Умная ты какая, Егорова! Ноги выросли, а ума не прибавилось!

– Я пойду, Варвара Ивановна. Что-то нехорошо мне.

– Иди, Егорова, но только завтра чтобы от родителей записка была. А то я тебя в школу и за такой стол не пущу.

Я пошла. Я повернулась и пошла. Мне действительно вдруг так стало плохо. Я шла и думала: «Ну почему она меня так ненавидит? Сколько раз просила пересадить. Я ей говорю: у меня сколиоз. А она: у всех сколиоз! Дура!»

Надо идти домой. Что ждет меня там?

Разбитый аквариум…

Школа и дом смотрят через дорогу друг на друга множеством окон. Небольшая площадка перед школой, клумба, канава и мост через нее. Асфальтовая широкая дорога как граница пролегла и раздвинула пространство. И вот мой дом. Я поднималась по лестнице, перескакивая через ступеньки. В подъезде всегда холодно. Здесь где-то поселился страх, и каждый раз он гонит меня быстрее вверх по лестнице. Внизу часто темно, и кажется, что кто-то прячется за дверью или в том углу, где дверь в подвал никогда не закрывается. А выше, где почтовые ящики ждут писем и газет, можно перевести дух. Кто-то что-то печет. И никакая дверь не может удержать сладких запахов. Они находят лазейку, чтобы вырваться. И едкий запах гуталина тоже тут. Малыш из двадцать первой квартиры плачет. Здесь на общей лестнице все встречается: голоса, запахи, звуки.

Я поднималась на четвертый этаж. Где-то кричали, ругались, что-то разбивалось. Голоса мужской и женский перебивали друг друга, потом смешивались, перепутывались и снова разлетались в разные стороны. Я шла медленно выше и выше. Вдруг хлопнула дверь, и все это оглушительно вырвалось на лестницу и понеслось по площадкам пятиэтажного дома, покатилось прямо на меня. Я отскочила, прижалась в каком-то углу. И раскаленный шар промчался мимо. Это были мои родители. Меня не заметили. Хлопнула подъездная дверь. Стало тихо. Я поднялась, открыла дверь в квартиру. Осколки захрустели под ногами. Скатерть со стола уползла в сторону, и вазы нет. Разбросаны вещи. Из аквариума капает вода и растекается по письменному столу, прячется где-то под учебниками, потом находит путь на пол. Рыбки на мокром полу раздувают жабры. Я налила в банку воды и собрала рыбок. Зашла на кухню, поставила банку на подоконник. Тюлевая занавеска болтается с одной стороны на оставшихся не оторванных петлях. На столе разделанная селедка, сверху в селедочнице много луковичных колец. Несколько тонких ломтиков сыра на блюдце. На плите в сковородке жареная картошка. Хрустнуло стекло под ногами, и зубы заныли. Вернулась в коридор, бросила сумку с учебниками на пол, посмотрелась в зеркало. Его купил отец и долго потом забивал гвоздь в окрашенную коричневой краской стену. Я закрыла дверь и ушла.

Что-то рушится, ломается, исчезает и тепло уходит. Нет, батареи горячие. Но только батареи… Что здесь вчера случилось? Поругались? Но не помню, чтобы они так ругались. Нет, было что-то похожее. Потом мы с отцом уехали на море одни, без мамы. Да-да, мама сказала мне тогда, что ее с работы не отпускают. Потом я ходила по берегу моря и все что-то искала, искала.