Читать «Поляна №1 (3), февраль 2013» онлайн - страница 18

Нет, не так. В конце девятнадцатого века Павел Григорьевич Шелапутин выстроил на Миусской площади ремесленное училище имени рано умершего сына Григория (архитекторы Клейн и Рерберг). Со временем оно разрослось до Менделеевского института. Когда мою матушку – еще до моего рождения – принимали туда работать, проверка в КГБ длилась вдвое против обычного. Задавали необычные и непонятные вопросы. В чем было дело, она узнала много позже. Органы опасались.

Не потому ли таким долгим взглядом сверлил меня смотритель Пушкинского музея с редкой фамилией Ноль – и даже провел специально для меня экскурсию. Но не упомянул – возможно, по его мнению я и сам должен был это знать – землю музею дал Шелапутин. Как и один зал, Лисиппа. Павел Григорьевич помогал моему деду – сам отыскал его, пригласил. Вряд ли мы были близкими родственниками – он умер бездетным, а мой дед миллионером не стал. Впрочем, Шелапутин многих спонсировал. В Шелапутинской гимназии на Плющихе учился Шолохов, теперь в этом здании Главная военная прокуратура. Институт гинекологии, построенный Павлом Григорьевичем, до сих пор работает на Девичьем поле, я его снимал. В Шелапутинском пединституте преподавал Дмитрий Сахаров, отец академика. Кстати, сам Андрей Дмитриевич пришел в аспирантуру в ФИАН сюда, на Миусскую площадь, в 1944-м.

Ребенком я бывал у матушки на работе. Нравился кислотный запах, стеклянные колбы, муфельные печи. Утята, которых мне на глазах выдували из стеклянных трубок ее сотрудники. На стенке плакат:

Сделал дело – и в момент

Убери свой инструмент!

Изобретали новые взрывчатки, было настроение опасности. В пятом классе проглотил от корки до корки «Взрыв и взрывчатые вещества» Чичибабина.

Напротив Менделеевки – через Первую Миусскую – завод пищевых концентратов. Нестерпимый запах соуса «Южный» (неужели это едят?) слышался уже от «Новослободской». Во двор въезжали грузовики с костями. Однако делали на натуральном костном бульоне.

Но вернемся в ИПМ. Серый массив модерн, на фризе кентавры с лапи-фами, Миусская площадь, 4, – построено в 1912 году для Петра Николаевича Лебедева, возможно, величайшего физика двадцатого века. Давление света было самым очевидным подтверждением Максвелла и, по сути, теории относительности. Теорий всегда много, а вот пощупать свет руками… Лебедев ушел из Московского университета в знак протеста против политики тогдашнего министра. Богачи построили ему институт. Вообразите, Абрамович строит институт, чтобы русские физики не уезжали за границу, в знак протеста против обскурантизма фурсенки. Ха-ха. Петросян отдыхает.