Читать «Загадка Старого Леса» онлайн - страница 30

Деревья не давали проникать свету, и полковнику так и не удалось отыскать магнитную стрелку, которая выпала из компаса. Не доносилось пения ни одной птицы. Тишина была настолько глубокой, что Проколо слышал тиканье часов в кармане своего жилета.

Глава XX

Словом, Себастьяно Проколо заблудился. В военной академии его, разумеется, учили, что в лесу можно ориентироваться по мху, который покрывает стволы с северной стороны; этот способ изложен в любом справочнике по топографии. Тем не менее полковник напрочь забыл о мхе.

Сначала он даже не думал беспокоиться, ведь солнце было еще высоко. Но сумерки постепенно сгущались, и лес становился совсем неприветливым и дремучим. В конце концов полковник решил шагать вниз по склону, надеясь таким образом попасть в долину. Однако он ошибся. Спуск закончился, и впереди выросла гора. Вечером ели выглядели громадными. Полковник устал, но все-таки не сдавался и продолжал идти.

В семь часов пополудни (это известно доподлинно) он стал звать Маттео; но ветер не появлялся. В половине восьмого несколько раз окликнул Бернарди; но ответа не было. В восемь часов Себастьяно Проколо позвал Бенвенуто и услышал лишь далекое эхо, долетевшее непонятно откуда, а потом лес снова накрыла тишина.

Солнце спряталось за облаками, уснули птицы, на лес опустилась ночь, проникнув в каждый его уголок. Проколо остался один в глухой, черной чаще, один был и Бенвенуто. В половине десятого совсем стемнело.

Полковник сел на землю и прислонился к ели. Вокруг простирался лес, вековой Старый Лес, который жил своей таинственной жизнью. Тишина постепенно заполнилась лепетаньем тонких, еле уловимых голосов. В десять часов просвистел ветер.

– Маттео! Маттео! – закричал Себастьяно Проколо, воспрянув духом.

Но это был не Маттео, а какой-то другой ветер; не обращая внимания на полковника, он колыхал вершины деревьев. А на зов Проколо откликнулось раскатистое эхо, которое мало-помалу растаяло, и в воздухе повис лишь хрупкий отзвук.

Себастьяно Проколо уронил голову на грудь. В почтенном, царственном лесу ночь вступала в свои права и стряхивала с природы сонное дневное оцепенение. Возможно, как раз теперь духи выходили из стволов и отправлялись по своим загадочным делам. Возможно, они столпились вокруг него, Проколо, невидимые в потемках. Возможно, на небо выплыла луна, закутавшись в мантию из облаков. Возможно, мрак уже никогда не рассеется. И солнце не взойдет. Земля навеки погрузится во тьму, такое было вполне вероятно.

Себастьяно Проколо не захватил с собой спичек и, как ни старался, не мог разглядеть стрелок на циферблате карманных часов. Он покашлял – не для того, чтобы приободриться, конечно, а просто чтобы прочистить горло. Терпкий, удушливый запах еловой хвои, тяжелые смрадные испарения от гниющей древесины дурманили и вселяли тревогу.

Удары колокола в поселке могли бы подсказать полковнику, который час, но из долины сюда не доносилось ни звука; не долетал и голос Бенвенуто, плутавшего непонятно где и, ясное дело, не помнившего себя от страха; далекого рокота автомобилей тоже не было слышно, как, впрочем, и любого другого отголоска человеческой жизни. Полковник сидел, ожидая начала нового дня, и впервые попытался распознать разные лесные шорохи. В ту ночь он насчитал их пятнадцать.