Читать «Конфессия, империя, нация. Религия и проблема разнообразия в истории постсоветского пространства» онлайн - страница 189

В то же время, система школьного образования осталась принципиально светской: ни в одной из бывших советских среднеазиатских республик не было введено религиозное обучение. Последнее по-прежнему является уделом частной сферы, хотя теперь «за религию» не преследуют. Характерной особенностью социокультурных изменений последних лет стало появление отин – женщин, устно преподающих детям основы исламской веры [723] . Возродились суфийские ордена, вполне легально рекрутирующие послушников. Очевидно, что вместо возращения к «первозданному» суфизму нынешнее его возрождение, скорее всего, станет поводом для переосмысления его наследия и истории. Как отмечает один из узбекских исследователей, знание деталей суфийского ритуала у приверженцев этого течения часто поверхностное, не говоря уже о фактическом игнорировании старинных практик, в частности, обряда инициации [724] . Контакты с суфийскими заграничными братствами возобновились; возрожденная суфийская святыня в окрестностях Бухары принимает большое количество паломников. Однако национальные и языковые барьеры по-прежнему ощутимы.

Постсоветский политический расклад

Взаимоотношения между религией и государством, с одной стороны, и между религией и дискурсами национализма и национальной идентичности – с другой, не претерпели существенных изменений после развала советского государства.

Во всех пяти среднеазиатских политических образованиях государство доминирует в политической и общественной сферах. Политические методы брежневской эпохи не ушли безвозвратно в прошлое, что осложняло обретение независимости бывшими советскими республиками. В ходе кампании по борьбе с коррупцией Юрий Андропов и Михаил Горбачев пытались нанести удар по устоявшимся внутрирегиональным социальным связям. Результатом стало отстранение от должностей некоторых высокопоставленных чиновников, хотя сущность местной политики осталась прежней, а националистические настроения только возросли. Особенно ярко это проявилось в Узбекистане, где антикоррупционная кампания имела ощутимые последствия. Среднеазиатский регион отреагировал на независимость со значительной долей удивления – его население практически не поддерживало идею ликвидации союзного государства. Партийные функционеры здесь остались у власти и после того, как республики СССР стали суверенными. Их отношение к исламу не изменилось. С гораздо большей эффективностью бывшие партократы разыгрывали национальную карту, делая ставку на национализм, взращенный еще в советскую эпоху.