Читать «И весь ее джаз...» онлайн - страница 112

Теперь уже и без бинокля было видно, что это Михалыч, уверенно ведущий к причалу их переделанный и отремонтированный банкетоход.

Впрочем, он вовсе не был традиционным банкетоходом, предназначенным в меньшей степени для прогулок, а в большей – для традиционного российского отдыха с обильной едой, еще более обильным питьем и танцами с потенциальной дракой на закуску. Соколов как-то рассказывал, что у него на корпоративе умудрились подраться даже члены совета директоров банка. Хотя, как правило, ущерба здоровью отдыхающих при этом не наносилось. Скорее – сбрасывалось напряжение ежедневной жизни.

Да и далеко не каждый рейс – и даже не каждый пятый – сопровождался полудружеской потасовкой.

На этом же, сейчас причаливающем, банкетоходе таких неинтеллигентных эпизодов, скорее всего, вообще не будет. Потому что в данный момент вершилось историческое событие – к бетонной стенке швартовался первый в истории Москвы – а может, и всех рек мира – джаз-арт-корабль! Ну или, с учетом его негигантских размеров – джаз-арт-кораблик.

Вообще, вопрос наименования стоял остро. Известно, что как корабль назовешь – так он и поплывет. Сначала из уважения выслушали мнение профессора. Он предложил назвать просто: «Е. А. Береславский». И был готов за свой счет изготовить золоченые буквы для бортов.

Проект максимально деликатно отклонили.

Потом еще были десятки вариантов имени для джаз-арт-кораблика. Чего только не выдумывали, от профессиональных «Барабан», «Валторна» и «Мастихин» до концептуальных «Джаз-хаос» и «Арт-нирвана». В конце концов все варианты названий просто отбросили, оставив первоначальное, техническое – «Джаз-Арт-Кораблик». В принципе, все равно получался привет в сторону профессора – это же он организовал первый в истории российской столицы джаз-арт-заплыв.

А катер уже встал у причала, накрепко привязанный к нему прочными швартовыми канатами. И Михалыч, теперь вживую, не через стекло рубки, махал им рукой – мол, чего стоите? Карета подана.

Народ потянулся к перекинутым на берег коротким сходням.

Причал здесь был, по сравнению с Краснопресненской, совсем маленьким – даже «Москва», длиной менее сорока метров, встала бы впритык. Но для короткого 544-го проекта – то, что надо.

Самое же главное в этом причале было то, что он был свой. Его выделили – с помощью Береславского, Вериного папы и еще пары серьезных лиц – в пользование именно под организацию культурных музыкально-художественных мероприятий. Так и было написано в серьезном документе с печатью мэрии. Соответственно, арендная плата была насчитана совершенно незначительная.

И хотя усовершенствовать причал пришлось на свои деньги – вбить дополнительные сваи, восстановить и освидетельствовать электрохозяйство, – все равно это были мизерные суммы по сравнению с арендой любого другого помещения в центре Москвы.