Читать «Наследник чемпиона» онлайн - страница 77

– Ты старший. Берешь этих парней, поднимаешь на ноги наших ребят в районах и начинаете искать Мартынова. Три часа, понял?

Тот признался, что понял.

– А пакет с харчами этому, в больницу, отвезли?

– Батону? – уточнил Крот.

– Какому Батону?! – Лицо Гула пошло пятнами – то ли от выпитого, то ли от безудержного гнева. – Батону можете стрихнину отвезти! Я о том, детдомовском спрашиваю! О Родищеве!

– А, этому? – спохватился Крот. – Конечно. «Пехота» в палате для выздоравливающих в экстазе. От имени какого-то типа из реанимации в палату хавчик носят, «пехота» хавчик хавает, «Парламент» курит и понять не может, что за уважаемый человек через стенку под кислородом сны смотрит.

– Все правильно, – успокоился довольный расторопным выполнением своих распоряжений Рома. – Продолжать возить.

Отправив людей на работу, Гулько вернулся в кабинет, из которого вышел встречать посланную им группу для захвата Мартынова. Он хотел услышать доклад, полный положительных эмоций, однако встретило его молчание, а текст доклада он прочитал по знакам препинания на их лицах. Сколько же за этим американцем нужно было посылать людей? Сорок?! Даже при наличии рядом бабы он ушел, как в воду. Угнал какую-то японскую «помойку», выкинув из нее хозяина, и ушел от нескольких экипажей патрульно-постовой службы.

Дотянувшись до маленькой тумбочки у стола, Рома вынул еще одну бутылку виски.

Плохо вот что. Он, Гулько, Мартынову нужен так же сильно, как и Метлицкий. Кто-то из них двоих, если верить американцу, обладатель «сумасшедшей суммы денег». Интересно, насколько она сумасшедшая? Может, тысяч пятьдесят баксов? Тогда не стоит и подставлять людей под неприятности. А если миллион?..

Рома покусал губу. За миллион подраться стоит. Но этот американо-русский зэк не сказал ни слова! Не твое, говорит, дело. Сука. Тогда еще нужно было его брать, в машине!. Это можно было сделать сегодня вечером, как и планировалось, но… Но Батон описался, на лице его, как у вождя маори, ритуальный шрам от «девятошных» ключей, у Пары сломан нос, Вьюну едва не поломали грудную клетку, а Фонарю сделали… Фонарю сделали такой «фонарь», что освещать ему теперь дорогу дальним светом на переднем сиденье «Мерседеса» около месяца. Выяснил подробности…

Рома чертыхнулся. Что теперь будет делать Мартынов? Каждое сближение с ним обещало неприятности. Впрочем, почему – обещало? Приносит! Этот дьявол ничего не боится, и уже настолько дерзок, что на деловые походы берет с собой подругу. Живет командированный, как в сказке. Баба при нем, дела при нем, далеко ни за тем, ни за другим ходить не нужно.

Узнав о мордобое в Луна-парке и грабеже «Camry», Метлицкий опешил. Он бы никогда не опешил, потому что мордобой в Новосибирске, равно как и грабеж – дело настолько же привычное, как и восход солнца. Захлопать глазами и беспомощно улыбнуться его заставило сообщение в сводке о том, что преступник, в свои сорок с лишним на вид, имел странную, мелированную прическу. Хотел, как поясняют свидетели, угнать какую-то зеленую «девятку», но, вероятно, не смог завести.

Но еще большее изумление посетило Рому, когда он прочитал о том, что у него в подельниках была красивая женщина тридцати лет. Что за бред? Мартынов сдурел? В Новосибирске еще Бонни и Клайда не хватало.

Быстро сняв трубку, он по памяти набрал номер. Там его голос также узнавали по памяти, поэтому представление хоть и прозвучало, но было излишне.

– Анна Александровна, к вам сегодня пострадавший из Луна-парка доставлен. Как его фамилия и диагноз?

– О-о-й… – вздохнула доктор, недовольная тем, что придется перечислять все, что выявлено при первичном осмотре. – Перелом хрящей носа, перелом хрящей левого уха, сотрясение головного мозга… Роман Алексеевич, тут много чего. Одним словом, били его хорошо. И, судя по всему, немного пытали.

– Он сам это сказал?

– Он молчит! – громко заверила доктор. – Твердит, как заведенный – «избили неизвестные».

– А вы почему решили, что пытали?

– У него на лбу рана резаная. Каким-то не очень острым предметом рассекли, так что края у той раны весьма рваные. Человек, который резал, знал, что при этом у человека шок наступает.

– Вон оно ка-а-ак… – удивленно протянул Рома. – А фамилия-то увечного как?

– Лапкин Михаил Игнатьевич, семьдесят третьего года рождения, – ответила доктор, покопавшись в бумагах. – А проживает…

– Я знаю, где он проживает, – остановил ее Рома. – Спасибо большое, Анна Александровна.

С врачами быть развязным нельзя, они всегда знают больше, чем любой эксперт, поэтому Метлицкий еще с полминуты прощался, пообещал заскочить и только после этого повесил трубку.

– Батон, значит, – самому себе сообщил он и почесал мочку уха. – Ничего не понимаю. Или я дурак, или Мартынова прислали из Штатов разобщить организованную преступную группировку Гулько. Больше склоняюсь к первому.

Через пятнадцать минут Метлицкий подъедет к воротам городской больницы. А когда вернется, ему сообщат, что делами Мальковой и Малькова интересовался один из инспекторов отдела кадров ГУВД.

Все могло быть гораздо проще. Разговаривая с Гулом, дать ему попить минералки из своей бутылки, а находясь в кабинете Метлицкого, украсть со стола стакан. Через час «откатать» пальцы и отправить их по факсу в марсельский банк. Еще лучше было бы, если бы имелся оригинал отпечатков Артура Малькова. Но сравнить на месте было не с чем, а при заключении договора Виктора Малькова с тогдашним вице-президентом «Хэммет Старс» Малькольмом существовало еще одно условие, выполнение которого с не догадывающимися об этом Гулько и Метлицким было просто невозможно. Подумав, как бы это происходило, Мартынов едва заметно улыбнулся.

– Мне бы один из них после этой операции пулю в лоб пустил, а второй «психушку» вызвал, – улыбка исчезла с его лица, и он, выйдя за рамки профессионального бытия, вдруг рассердился. – Черт их побери! Назаключают договоров, а потом дядя Андрюша езди по стране Советов и разгоняй эту муть!..

Ведь знал он о тонкостях соглашения Малькольма и Малькова-старшего с самого начала, поэтому не стоило возвращаться к тому этапу, на начале которого была возможность отказаться. Деньги… Мартынов не собирался покупать себе ни самолет, ни яхту. Он хотел честно отработать на давших ему прокорм людей еще три-четыре года и уйти на покой. Возможно, вернуться в Россию… Но сейчас он был готов выступить здесь лишь командированным. Ни он, ни Россия не готовы были к совместному проживанию…

В месте, в которое он сейчас направлялся, оставив Машу в номере «люкс», был магазин по продаже автомобилей. Неделю назад он приобрел тут приглянувшуюся изумрудную «девятку»…

Сейчас же, шагая рядом с приятно удивленным покупательной способностью клиента дилером, он понял, что ему приглянулась белая «восьмерка».

– Сколько займет оформление?

– Как обычно, – быстро ответил парень в белоснежной рубашке с бейджиком на кармане. – Два часа.

– В прошлый раз это заняло два часа тридцать пять минут, – вернул его из провала в памяти Мартынов. – Я добавляю к цене еще пятьсот долларов, и машина должна быть подогнана к воротам через сорок минут.

Проблема решилась через сорок три минуты.

Он позвонил Маше и коротко бросил:

– Жди…

Едва отключил связь и стал прятать свободной от руля рукой телефон в карман, как трубка запиликала. Андрею хотелось, чтобы из двух людей, знавших его номер, позвонил не Флеммер. И обрадовался, когда понял, что угадал.

– Андрей Петрович?

– Да, это я, Гера.

– Имя человека, который вас интересует – Хорьков Владислав Антонович. На данный момент местонахождение его неизвестно. Кстати, в деле он не проходит как подозреваемый. В тот момент у оперативников были лишь скромные подозрения на то, что этот человек причастен к совершению известного вам преступления. Его проверяли на причастность, потому что такие подозрения бывали до этого уже трижды. Один и тот же почерк – встречает женщину в темном месте, грабит, потом пытается изнасиловать. Но тогда ничего доказать не смогли.

– Любого кадровика узнаешь по поставленной речи, – похвалил милиционера Андрей. – Гера, а где и когда это чмо родилось?

– Восьмое февраля тысяча девятьсот пятьдесят девятого года. Место рождения – рабочий поселок Ордынское, улица…

Ордынское?! Ах, ну, да… Что в этом удивительного? Было бы более странно, если бы он был родом из Мурманска. Где живем, там и гадим. Принцип законченного отморозка.

– Вы записали?

– Я никогда ничего не записываю, Гера, – разочаровал милиционера Мартынов. Прижимая телефон к уху плечом, он уверенно вел машину к Оперному театру. Это лучшее место для того, чтобы звонить Метлицкому, держа под контролем вход в его учреждение. Впрочем, не столько вход, сколько – выход. – Прощай, Герасим.

– Я не Герасим, я – Георгий.

Андрей Петрович вздохнул:

– И все-таки, Гера, я тебе настоятельно советую быть Герасимом. И помнить о том, что всегда найдется Муму, которая расскажет какому-нибудь писателю историю, как она чудом выжила. А кто, по-твоему, еще мог поведать Тургеневу о подлости дворника? Не сам же дворник…

– Андрей Петрович, вы обещали… – сквозь крошечные отверстия в трубке на Мартынова хлынула волна страха от понимания собственной глупости. – Я вам поверил…

– Ну, ну, не напрягайся, Герасим, – уже не сдерживая пренебрежения, по-приятельски бросил Мартынов. Он не любил ментов, а ментов продажных, в отличие от первых, просто ненавидел. – Просто я хочу заручиться твоей готовностью помочь мне тогда, когда у меня возникнет такая необходимость. Я ведь могу звонить тебе в любое время дня и ночи, не опасаясь, что ты больше не уснешь, Герасим?

Мартынов умел покупать дорогие вещи. И не боялся за них переплачивать. Он был не настолько богат, чтобы приобретать вещи дешевые. Хорошая вещь служит всегда долго. Как костюм от Francesco Smalto.