Читать «Мастер-класс» онлайн - страница 67

15:30. Генеральная Что сразу порадовало: зал. Кресла расположены полукругом от сцены, и в этой полосе отчуждения сбоку, как дорогое украшение, стоит рояль. Сама сцена невысокая, на уровне крышки рояля, то есть играешь, а они перед тобой как на столе, да с хорошим освещением. Если без нот – просто сидишь, прямо смотришь на них, голову задирать не надо, если по нотам играешь – все равно постоянно они в поле зрения; даже если совсем сфокусироваться на тексте, основное движение – видно.

Сначала куролесил народ из модерна, а потом на сцену высыпали наши…

Выходит класс, который я видела последний раз две недели назад, помнится, там все шло под импровизацию, и на тот момент было недоставлено.

Начинаю заход на гранд аллегро. «Сейчас, – думаю, – по ходу разберемся». Директриса останавливает:

– У нас не это, у нас Чайковский, «Фея золота»!

– Нет!!! Вы же сняли ее!

– Как же сняла?! У меня и в списке вот написано – «Фея золота». Нам «Фею золота», пожалуйста! У вас что, нет нот?!

Да какая, к черту, фея?! Ноты неизвестно где! Вторую часть совсем не помню, если сгонять домой и распечатать по новой, то что, без репетиции играть? И вдруг озарило:

– Так вы же сняли ее, потому что вторая часть никак не сходилась!

– Точно!

И она делает большие глаза:

– И вы для нас тогда отобрали три вальса, для трех групп!

Я холодею. Ничего не помню… Совсем ничего…

– Вы забыли?!

Все забыла… совсем все…

– Ну ладно (нервно), играйте что-нибудь.

Ну для «что-нибудь» мне надо хотя бы одним глазком посмотреть, что там у них. Начинают выстраиваться, и меня как током шибает: вспомнила! Это – Даргомыжский! Точно, так и есть, отобрали три разных вальса, где теперь их искать и что за чем идет? Последний, вспоминаю, Шопен. Делаю рывок к сумке – нет на месте, значит, точно – я его куда-то переложила! Уже совсем потом всплыло: не доделали они эту вещь до конца и сказали – решим в следующий раз, поэтому ноты я не переложила в нужную папку, а потом случился «снежный день», все забылось. Но об этом я не помнила и сидела совсем убитая – так подвести! Стыдно ужасно. Вальсы эти я сыграю, но не в этом дело… Какой кошмар, как стыдно…

Начали работать, я потихоньку взяла себя в руки, играю, выхожу из оцепенения.

Они тоже не все помнят, останавливаются, повторяют, всё как всегда.

Одна группа прошла, другая, третья, все вошло в свое русло, танцуем, как вдруг на сцену выскакивает наш единственный мачо и начинает делать свои мужские дела (в смысле большие прыжки и пируэты). А у нас Шопен, я тут вся – дыша духами и туманами… Нет, конечно, ежли бы такое случилось на концерте, то уже второй его прыжок (заскок) пошел бы под «мужскую» музыку, но сейчас репетиция, и во фронт сидят все учителя, помощники и ассистенты, и мне не по рангу разруливать ситуацию, хотя на самом деле хочется остановиться и спросить: «Вы, молодой человек, чё?.. Вообще-то мы тут это… репетируем».

К моему дичайшему удивлению, он благополучно заканчивает и убегает за кулисы. Никакого движения в преподавательском составе не наблюдается, переходят к следующему номеру. Встаю:

– Минуточку! Что это было?

– Так это мы вставили фрагмент.

– Я не знала. Что нужно здесь играть?

– Ничего особенного, продолжайте, как было.

– Я могу что-нибудь мужское.

– Не нужно. Но, впрочем, если вам не трудно.

– Не трудно.