Жил да был один дурак.Не горшечник, не скорняк,Не кузнец и не сапожник,А пропойца и безбожник.Звали малого Ванёк.Был он толстый, как пенёк,Ростом с фигу, конопатый,Кривоногий да горбатый.Жил он с мамкой и батянькой,И младшой сестрицей МанькойВ старом доме у реки…Раньше было: старикиВаньку беспощадно драли.Столько кольев обломали,Что сложи из них забор,То в деревне всякий дворМог бы быть с тройным забором.Только к этим уговорамНаш дурак был нем и глух,Всё гулял да хлопал мух.Не хотел Ванёк пахать,Не хотел и лыко драть.
Не любил вообще трудиться,А любил лишь материться,Карасей в пруду удить,Спать в стогу да бражку пить.Старики его любилиИ до сей поры кормили,Но всему приходит срок;Как-то батя занемог,Восемь дён в жару металсяИ на троицу скончался.Мигом в дом нужда пришла.Мать Ванюшу позвала:«Слышь, сынок, с мукою худо,Глянь, осталось меньше пуда.Надо Прошку запрягатьИ на мельницу езжать.»
А Ванёк валяет ваньку:«Мать, пошли-ка лучше Маньку.Нынче ехать неохота.У меня своя работа.
Надоть червячков копатьДа ворон в саду считать».Мать его давай стыдитьИ, как водится, бранить.А дурак в ответ икаетДа на всё башкой кивает:«Будя, мамка, пожалей,Лучше бражки мне налей».Рассердилась мать-старуха,Хвать негодника за ухо:«Пшёл отседа, чёрт с тобой,Боле не пущу домой».Вышел Ванька из дверейИ давай гонять курей,И ногами их пенять,И по-всякому ругать.Мать клюкой ему грозит:«Чтоб ты лопнул, паразит!»Он – от матери бегом,Схоронился под кустом.Ночь пришла, дурак стучит:«Мать, впусти, живот ворчит.
Или, слышь, через окошкоДай мне хлебушка немножко».Из-за двери еле-еле:«Хлеба нет, сынок, весь съели».Мать его хоть и жалела,Но сдаваться не хотела.Ванька в дурь – давай оратьИ башкою дверь бодать,Бьёт да бьёт ему не лень.Только толщиной в саженьБатя в доме дверь поставилИ на окнах ставни справил,Крепче коих не бывает.Но дурак о том не знает.Так на улице пострелНочку всю и проревел,Поутру угомонился,Снова к мамке обратился:«Ладно, мать, зови к обеду,Каши дай, потом поеду».Мамка тотчас дверь открыла,Дурня в горницу пустила.Ванька в слезы, мамка тожеЕй сынок всего дороже.Плачет и сестрица Маня.Повод есть: вернулся Ваня.Пусть дурак, но все же свой,Ненаглядный и родной.Вот за стол его сажают,Кашу в миску наливают,Крынка бражки, хлеб ржаной:«Кушай, Ваня дорогой».Сопли локтем вытирая,Громко чавкая, икая,Ванька ел и не ругался,Спору нет, проголодался.Кончив есть, полез на печьИ завел такую речь:«Ладноть, запрягайте Прошку,Я ж пока вздремну немножко.Только рано не будите,Не шумите, не сердите.Видит бог, как я сопрел».
На бок плюх и захрапел.Как телегу снарядилиИ мешками загрузили,Маня маме говорит:«Едем сами, пусть он спит.Ты ведь знаешь, мать, ИванГлуп как пень и вечно пьян.Коль поедет он туды,Не уйтить нам от беды.Отвечает мама: «Маня,Не бухти, пусть едет Ваня.Вот придет пора пахать,Где нам мужика сыскать?Коли сын за ум возьмется,Повзрослеет, оботрётся,Снова ладно станем жить,Печь блины и не тужить».И щипали, и кусали,И поленом приласкали.Муху запустили в рот,Угольком прижгли живот,А ему всё нипочёмИшь, свернулся калачом.Что тут делать, как тут быть,Как Ивана разбудить?«Можно в нос засунуть свечку,разобрать по камню печку,Вырвать клок из бороды,А в штаны налить воды,Не проснётся ведь подлец,Жаль, преставился отец.
