Читать «Архивы Помпеи» онлайн - страница 5
Дьердь Микеш
А в рукописи было:
Жужанна удовлетворенно улыбнулась.
— Ну, что я говорила?
— Ты гениальна? — ответил типограф, ощущая легкие угрызения совести. — А что мы будем делать теперь?
— Ничего. Остальное — не наше дело…
Взявшись под руки, они удалились, оставив на произвол судьбы поэта, который пришел в себя только через полчаса. Первым делом он, разумеется, снова схватил в руки тоненькую книжицу.
Вместо «Твои глаза — как розы сада» в одном из стихотворений было напечатано: «Твои глаза — как рожа гада».
— Конец мне! — прошептал поэт, которому показалось, что ему кинжал в сердце вонзили. С трудом он поднялся с пола, выпил стакан воды, затем рухнул в кресло и несколько минут смотрел стеклянным взглядом в стену. Немного погодя, когда силы вернулись к нему и сердце стало биться спокойнее, он раскрыл книгу на тридцатой странице. Стихотворение, которое он написал, начиналось так:
В книжке он, однако, прочел»
— Не хочу больше жить! — пробормотал поэт и внезапно почувствовал,
Когда Жужанна вернулась домой, поэт был мертв. Со склоненной набок головой он сидел в кресле, судорожно сжимая в руке книжечку: ее едва смогли вытянуть.
— Удалось, — удовлетворенно произнесла Жужанна. — Все
произошло, как я предсказывала. Его свели в могилу опечатки. Типографские ошибки.
— Ты гениальна! — ответил типограф. — Мне кажется, это можно назвать безошибочным преступлением. Поздравляю! Смотри, он умер, читая «Мои родители нескромны там пиво распивают…» А как у него было?
— В моей обители укромной там птицы распевают, — ответила Жужанна. — А теперь я позвоню в похоронное бюро…
Львы уходят из дому
«Ну вот, — подумал про себя муж, — она снова меня спровоцировала.
…А ведь сколько раз я зарекался хоть что-то рассказывать дома, все равно она меня не слушает… Спросит, какие новости, а когда я начинаю говорить, встает и выходит в кухню… Поинтересуется моим мнением о чем-либо, но по глазам вижу, что мысли ее совсем далеко… Конечно, когда она была девушкой, все было по-иному, она прислушивалась к каждому моему слову, ее интересовало все, что я говорил… Но теперь!..»
— Ну, — спросила жена, снуя по комнате, — почему ты замолчал?
— Тебя вообще-то интересует, что я говорю?
— Конечно, интересует, — сказала жена и вышла из комнаты. Немного погодя она вернулась, чтобы выбросить окурки из пепельницы.
— Ну и вот, — нервно произнес муж. — Львы уходят из дому в четыре часа…
Жена молча поправила скатерть.
— Я говорю, львы уходят из дому в четыре часа…
Никакого впечатления.
— Но только по понедельникам, вторникам и пятницам… Скажи, ты меня слушаешь?
— Слушаю, — ответила жена и вышла из комнаты.
Муж в гневе кусал губы. «Просто фантастика! Я могу говорить все что угодно!.. Разве можно так жить?.. Нет, так жить нельзя!»
