Читать «Пересвет. Инок-Богатырь против Мамая» онлайн - страница 33

Задавая этот вопрос, Корибут Ольгердович намеренно не смотрел в глаза Пересвету, дабы тому было легче сознаться в своем малодушии.

Однако Пересвет стоял на своем, заявляя, что он не передал немцам никаких сведений, даже имени своего им не назвал.

– Почто ты мне не веришь, князь? – обиженно воскликнул Пересвет. – Иль ты меня мало знаешь?

– Верно, друже, во лжи ты допрежь уличен не был ни разу, – заметил Корибут Ольгердович, – но дело в том, что странно получается: ты немцам ничего не рассказал, а они тебя взяли и отпустили с Богом. В таких случаях немцы обычно пленников бьют и пытают, чтобы вызнать у них хоть что-то. После пыток пленника либо добивают, либо обменивают его на кого-то из немцев, оказавшихся в неволе у литовцев. Твой случай, Пересвет, какой-то из ряда вон выходящий, прости за прямоту. Ты или чего-то недоговариваешь, или твой ангел-хранитель опекает тебя уж слишком усердно. Скажи мне истину, друже! – Князь взял Пересвета за руку. – Обещаю, я буду молчать. Сними камень с души! Ведь недомолвок между нами никогда не бывало.

– Нету у меня на душе ни камня, ни камешка, княже. – Пересвет сердито отнял свою руку. – Я поведал тебе все, как было. Почто немцы проявили ко мне милосердие, сие и для меня загадка. А верить или не верить, это уже дело твое, князь.

– Ладно, ступай! – сухо бросил Пересвету Корибут Ольгердович, поднявшись со скамьи и подойдя к столу. – С тобой еще твой отец перемолвиться хочет. Иди к нему, друже. Да не мели языком среди наших ратников о том, что в немецком плену побывал!

Боярин Станимир Иванович не скрывал своего взволнованно-озабоченного состояния, когда завел разговор с Пересветом, уединившись с ним в своем шатре. Ему тоже не верилось, что его сын ни за что ни про что был освобожден немцами из плена.

– Ну, сын мой, садись и выкладывай мне все начистоту, отчего это крестоносцы явили тебе такую неслыханную милость! – промолвил Станимир Иванович, усадив Пересвета на табурет и тщательно задернув дверной полог. – Да молви негромко, дабы посторонние уши этого не услышали и по всему нашему стану не разнесли.

Боярин сел на другой табурет, поставив его напротив Пересвета.

Пытливый требовательный взгляд отца вывел Пересвета из себя. Ему сразу стало понятно: его отец тоже убежден в том, что он не мог так легко и просто выбраться из тевтонского плена, не запятнав свою совесть нечестивым поступком.

– Отец, вынужден разочаровать тебя, – сдерживая себя от резких слов, заговорил Пересвет. – Никаких клятв и обещаний я немцам не давал, ничего лишнего им не выболтал, в ногах у них не валялся. Меня допрашивал сам магистр Тевтонского ордена, но ничего он от меня не добился, Бог свидетель.

– Сам магистр впустую потратил на тебя время, после чего отпустил тебя на волю без всякого выкупа. – Станимир Иванович покачал головой и всплеснул руками. – Диво, да и только, сынок!

– Согласен с тобой, отец, – хмуро обронил Пересвет. – Надеюсь, моей вины в этом нет?