Читать «Медитация. Двенадцать писем о самовоспитании» онлайн - страница 29

Невозможно выразить словами переживание, ожидающее нас, когда после таких приготовлений мы взираем на «Я», глаголующее в Евангелии от Иоанна. Его чистота — как прозрачнейший свет. Оно обладает уверенною силой, в ко–торой нет ничего от насилия, поистине лучезарной свободой, в которой нет произвола, щедрой самоотдачей, в которой пет слабости. Пробудившийся к этому чувству не ведает ничего более высокого, чем просто вглядываться в это «Я» и как бы купаться в его лучах. Более того, это очистительное крещение, вечно длящаяся вечеря. При этом можно покуда придерживаться исторического. Начинаешь хорошо понимать евангелиста Иоанна, которому, наверное, тоже хотелось всегда созерцать этот свет и который уже не мог более употреблять слово «Я» в отношении себя самого — он называет себя лишь «учеником, которого любил Господь», — после того как услышал слово «Я» из уст Христа. Но что можно узнать об этом важнейшем чуде из расхожих толкований Евангелия от Иоанна?

Очевидно, для большинства людей невозможно сразу увидеть свет этого «Я». Тогда пусть настоящее описание вызовет у них охоту погрузиться в глаголы «Я есмь», в один за другим, и взглянуть на самое сокровенное, что мы поначалу способны воспринять, — на существо Христа.

Первое изречение гласит. «Я есмь хлеб жизни» (Ин, 6: 35, 48).

Благодаря этому глаголу мы можем тотчас узнать, какое значение для нашего внутреннего воспитания могут иметь великие религиозные произведения прошлого. Вспомним «Вечерю» Леонардо. На картине Христос через свою левую, в щедром жесте раскрытую ладонь продолжается в лежащем на столе хлебе, и это не только прекрасная художественная находка, но подлинное откровение. Если мы воспримем это, то в глубинах души, куда мы и сами не в состоянии проникнуть, сформируется некое существо, подобное Христу. Через эту картину Христос совершает над нами таинство. Он передает нам Свои силы и дарует причастие. Исходя из этого, можно спросить: не пользуются ли зачастую и силы супостата такими же подспудно действующими в бессознательном средствами, чтобы губить людей незаметно для них самих? На Леонардовой картине Иуда противоборствует Христу, он протягивает навстречу Христовой руке не открытую, но конвульсивно сжатую ладонь, и не хлеб он держит в руке, но камень, твердый металл. Это — внешние руки Иуды и Христа. Но и внутренние руки говорят друг с другом и борются тем или иным образом. Два рода духов обращаются к нам и призывают нас сделать решающий выбор.