Читать ««Кондор» оставляет следы» онлайн - страница 34

Как же все это понимать? Почему США после столь долгого промедления дали вдруг ход расследованию?

Дело в том, что зверства хунты ставили во все более ложное положение ее патрона — официальный Вашингтон, который при администрации Картера рьяно выставлял себя — на словах, разумеется, — горячим «поборником прав человека». В декабре 1977 г. Генеральная Ассамблея ООН в очередной раз осудила репрессии, осуществляемые чилийской военщиной. Заправилы американской политики решили, что создавшаяся ситуация требует принятия некоторых мер. Нет, они отнюдь не были против «режима твердой власти» в Чили. Напротив, они были за него обеими руками. Но этот режим, полагали они, отныне должен избегать наиболее грубых проявлений насилия. Речь шла, таким образом, о своего рода «косметической операции», которая придала бы властям Сантьяго видимость респектабельности. Однако Пиночет не был согласен ни на какую «либерализацию». Тогда Вашингтон прибег к нажиму на хунту. И одной из форм такого нажима стало расследование обстоятельств покушения на Шеридан-серкл, к которому ДИНА и сам Пиночет имели самое прямое отношение.

Остается еще один вопрос: как же все-таки решился Вашингтон дать ход расследованию, хорошо зная, что не только чилийский режим использовал наемных убийц «Кондора» и весь его отлаженный механизм для преступной «охоты» на Летельера, что этой «охотой» фактически руководило ЦРУ?

Американские власти знали: главный свидетель — Майкл Таунли скажет во время следствия и судебного процесса многое, но умолчит о том, о чем, как ему объяснят, говорить не положено. Они, эти власти, знали; он скажет о роли ДИНА в убийстве, но умолчит о роли ЦРУ и даже словом не упомянет, что американская и чилийская спецслужбы действовали в данном случае в рамках «Операции Кондор».

За это убийце было обещано мягкое наказание — такое, как если бы он совершил заурядную карманную кражу. А чтобы он был уверен, что обещание будет выполнено, ему дали гарантии вот какого рода. Есть в американской юриспруденции одно странное правило: следственные органы могут подписать с преступником официальный договор, в соответствии с которым подсудимому гарантируется сокращенный срок заключения в обмен на согласие дать показания. Такой-то вот договор и был подписан. Только показания, как дали понять террористу, должны были быть откровенными лишь до определенного предела. Даже о том, что он работал и на ЦРУ, Таунли обязан был молчать.

Что же касается хунты, то Вашингтон в ее молчании тоже был вполне уверен. Пиночетовская клика будет, конечно, в жестокой обиде, что на нее одну возлагается ответственность за совершенное преступление. Но при всем том она, как и правительство США, вовсе не заинтересована в публичном разоблачении «Кондора». Такое разоблачение неизбежно выявило бы ее активнейшую роль в этой террористической организации, ее участие во многих других расправах с чилийскими оппозиционерами.