Читать «Апостол Сергей: Повесть о Сергее Муравьеве-Апостоле» онлайн - страница 96

«Да больший из вас будет вам слуга… Не будете рабами человека, яко искуплены кровью…» Выписку из Евангелия Сергей Муравьев-Апостол читал тогда Ивану Горбачевскому и другим Славянам.

Эти мысли давно занимают Сергея Ивановича.

«Пусть говорят, что хотят, — писал позже Булгарин Бенкендорфу, — но Библия и Евангелие есть республиканские сочинения в устах искусного толкования».

Раскольничьи агитаторы не раз уводили за собой тысячи людей, толкуя определенным образом Священное писание.

Читая строки древних пророков о равенстве и братстве, Муравьев и Бестужев слышат в них обращение к самим себе и оттого загораются и зажигают аудиторию.

Кажется, один только Иван Горбачевский сомневается и удивляется, находя, что «вера противна свободе». Сергей Иванович отвечает ему с такой страстью, будто он — Бестужев-Рюмин. Даже старый аргумент Ивана Матвеевича пускается в ход; «Франция, впавшая в такие бедствия и страдания во время своего переворота, именно от вкравшегося безверия, должна служить нам уроком».

Когда люди так решились, все подтверждает их решимость: и бог, и разум.

С севера приезжает полковник Трубецкой и в спорах с Пестелем принимает сторону Муравьева-Бестужева…

Воодушевленные рассказами Бестужева, клятвой на образе, цитатами из писания, Соединенные славяне готовы хоть сейчас приступить к делу и желают ехать в Таганрог, куда той осенью отправляется царь Александр. Их сдерживают…

Прибывший с севера кузен и друг полковник Артамон Муравьев предлагает свои услуги для нанесения немедленного удара. Страсти разгораются; Артамону указывают на его ценность как командира Ахтырского гусарского полка, способного дать революции сотни сабель.

Но когда же?

Торжественно, честным словом подтвердили, что восстанут в мае 1826 года, а если нужно будет, то и раньше: ожидаются торжества по случаю 25-летия царствования Александра и маневры на Украине в присутствии государя. Тут его и взять.

И Пестель согласен: время! И зловещие сведения о том, что Тайное общество открыто, «заявлено» предателем, — время! И сомнения, сильные сомнения близких — еще довод за, потому что, чем дольше медлим, тем больше сомнений. Время!

«На другой день первого нашего визита к Артамону Муравьеву пришел Тизенгаузен к нам на квартиру. Сергея Муравьева не застал дома и зачавши со мною (Бесстужевым-Рюминым) разговор о желании Артамона, чтобы мы немедленно восприяли действия, сказал мне следующее: „Как же начать, когда у нас ничего не готово“. Я ему отвечал: „Что вы подразумеваете под словом ничего? Перед началом революции должны быть две вещи готовы. Первая — это хорошая конституция, ибо, изготовя ее прежде восприятия действий, мы избегнем долговременности и ужасов революций английской и французской; другая вещь — та, чтоб иметь под рукой значительное число войск благонадежных Я не согласен с Артамоном в немедленном начатии, но не полагаю, чтобы мы могли безопасно откладывать предприятие наше далее будущего года; тогда с большою вероятностью в успехе может начинать“. — „Разве через десять лет“, — отвечал Тизенгаузен. То же самое он сказал раз у Артамона Муравьева и основывал свое мнение на незрелости России, тогда я ему отвечал, что в России легче сделать переворот, нежели в прочих землях: 1) потому что нет полупросвещения, вещь самая пагубная в революции; 2) что со времен Петра Великого духовенство не играет никакой роли в государстве; 3) потому что у нас дворянство не пользуется особенными правами. Меня поддержали Сергей и Артамон Муравьевы, и Тизенгаузен замолчал».