Читать «Апостол Сергей: Повесть о Сергее Муравьеве-Апостоле» онлайн - страница 140
Натан Яковлевич Эйдельман
Ночью со 2 на 3 января несколько гусаров подъезжают в Пологах к самым часовым. Часовые хотели стрелять, и гусары скрылись. Однако один гусарский офицер высокого роста и довольно плотный, подъехав на близкое расстояние к одному из постов, начал разговаривать с солдатами, хвалил их решительность, одобрял восстание и обещал помощь. Узнав об этом, офицеры Черниговского полка решили (или сделали вид, что решили), будто приезжавший офицер был командир Ахтырского полка Артамон Муравьев, и радовались нечаянной помощи от человека, на которого перестали рассчитывать. Позже решили, однако, что это была вражеская хитрость и что гусарам нужно было только узнать расположение и дух черниговских солдат, так как еще до рассвета все они скрылись.
Из записок Горбачевского можно понять, что Муравьев-Апостол представил этот эпизод как хорошую примету, предвестие скорой встречи со своими…
Пока же снова вопрос: куда идти? Первое движение — на Киев — не состоялось; Белая Церковь безнадежна; остается Житомир, близ которого ждут, ничего не понимая, Соединенные славяне; и где-то совсем близко конная артиллерия, в которой служит свой человек — капитан Пыхачев.
«Пехотные солдаты, — замечает мемуарист, — смотрят на орудия с некоторым благоговением и ожидают от них сверхъестественной помощи».
Лишь бы кончилась проклятая пустота. За шесть дней — ни одного другого полка на горизонте. Любая встреча с любой частью: в своих ведь стрелять никто не будет…
Первой армией командует престарелый генерал-фельдмаршал Сакен. Но фактически бразды правления в руках его начальника штаба генерала Толя. Он только что прибыл из Петербурга в Могилев: единственный человек, успевший на два мятежа — северный и южный. Две недели назад допрашивал в Зимнем дворце Рылеева, а теперь сдвигает вокруг Василькова и Белой Церкви два громадных корпуса — третий, генерала Рота, и четвертый, генерала Щербатова, а в каждом корпусе — три пехотные и одна гусарская дивизии, а в каждой дивизии — по шесть полков и по артиллерийской бригаде.
«Насколько я имел случай быть довольным Ротом, настолько Щербатов, мне кажется, держался как баба. Наш старый Сакен даже заболел от этого, тем более что Щербатов позволил себе писать более чем непочтительно, за что и призван к порядку. Пора бы этим скандалам прекратиться!»
«Отдаленность, в которой мы находимся от вас, не позволяет мне давать вам подробные наставления и потому предоставляю совершенно вашему благоразумию употребить все те средства, которые клониться могут к скорейшему прекращению беспорядков…
Я еще повторяю, что сила оружия должна быть употреблена без всяких переговоров: происшествие 14-го числа в Петербурге, коему я был свидетель, лучшим служит для нас примером».
В Публичной библиотеке в Ленинграде хранится евангелие издания 1819 года в переплете, оклеенном темно-красной бумагой. Мачеха, Прасковья Васильевна Муравьева-Апостол, пошлет его в Петропавловскую крепость Матвею Ивановичу. На чистых страницах — заметки на французском языке рукою заключенного. Сто лет спустя заметки эти уж почти совсем стерлись и выцвели; специалистам удалось их разобрать лишь после многих часов, затраченных на восстановление текста.
