Читать «Воющий мельник» онлайн - страница 12

— Доктор Эрвинен считает, что жена Сипонена должна встать с постели и начать работать. А та жалуется, что у нее отнялись все конечности, и продолжает лежать. Она всем говорит, что парализована и что больше никогда не встанет с кровати. Ну, раз она так решила, тут уж Эрвинену нечего сказать. Он ушел, бормоча, мол, хочет — пусть лежит хоть до Судного дня. Сипонен пригрозил, что найдет врача получше, который обнаружит у его жены паралич, и тогда Гунни пусть только попробует не раскошелиться!

Вон оно, значит, как повернулось, думал Хуттунен. Жена Сипонена славилась на всю округу как самая ленивая и толстая, а теперь у нее появился прекрасный предлог валяться в кровати. Лаунола, пронырливый тип, конечно, подтвердит всё, что хозяева прикажут.

Председатель призналась, что рассказала Хуттунену об этом, потому что не считала его виноватым, и к тому же он ей нравился.

Может быть, пора перейти на «ты»?

— Только будем на «ты», когда мы одни, чтобы никто не слышал, — попросила она.

Мельник пришел в неописуемый восторг. С того момента председатель называла его не иначе как Гуннар.

Хуттунен подлил ей кофе. Тогда председательша подняла главный вопрос — о его раннем визите.

— Гуннар, могу я тебе задать очень личный вопрос? Такое щекотливое дело, о нем много в деревне толкуют.

— Спрашивай, я не рассержусь.

Ей было трудно начать. Она отхлебнула еще кофе, разломила баранку, взглянула в окно, хотела поговорить про огород, но решила все-таки задать вопрос.

— В деревне поговаривают, что ты не такой, как все…

Хуттунен смущенно кивнул:

— Знаю… Они считают меня помешанным.

— Ну да… Вот я вчера пила кофе у жены учителя, и там мне рассказали, что у тебя не все дома… Что ты можешь быть опасен, и все такое. Жена учителя сказала, что однажды ты ни с того ни с сего схватил в магазине весы и спустил их в колодец. Это, наверное, все выдумки, нормальные люди так не поступают.

Хуттунену пришлось признаться, что он действительно спустил весы Терволы в колодец.

— Пусть ручку покрутит — достанет.

— А еще рассказывают про динамит, и еще… Это правда, что ты зимой воешь?

Хуттунену стало стыдно. Пришлось сознаться и в этом.

— Ну, бывает, подвываю… Но я не со зла.

— А еще говорят, что ты изображаешь разных зверей… и глумишься над деревенскими, над Сипоненом и Гнусиненом, над учителем и Терволой… Это тоже правда?

Хуттунен признался, что, бывает, на него находит, и просто необходимо выкинуть что-нибудь эдакое.

— Как будто в голове стучит. Но так я не опасен.

Председательша молчала. Ей было грустно. Она смотрела, как трогательно мельник разливает кофе.

— Давай я тебе помогу, — промолвила она и взяла его руку в свою. — Ужасно, когда человек воет от одиночества.

Хуттунен закашлялся и покраснел. Председатель огородного кружка поблагодарила за угощение и стала собираться.

Хуттунен встрепенулся:

— Подожди, не уходи, разве здесь тебе не хорошо?

— Если в деревне узнают, что я к тебе захаживаю, меня уволят с работы. Сейчас мне точно пора.

— А если я брошу выть, ты придешь ко мне еще?