Читать «Княжна Тараканова: Жизнь за императрицу» онлайн - страница 149

* * *

Екатерина, прочитав записку Потемкина, сама вызвала к себе супруга.

– Скажи-ка, милый друг, для чего ты просишь за князя Орлова? – начала раздраженно. – Они не дети малые, знали, что делали, чем сей поступок обернется. Для чего же всех раздразнили? На что дерзость такая? Против Церкви идти! Как должна я поступать, по мнению вашей светлости? Ради былой привязанности выступить против Сената и Синода? Против мнения всего света?

– Или против тех подлецов и подхалимов, что князю при счастье его руки целовали да сапоги лизали по песьи, – резко отвечал ей Потемкин, – а ныне сожрать готовы за унижение прежнее. Аж слюна брызжет! Ликуют, клеветники, завистники… Ах, как я отраву эту знаю! Думаю, государыня, еще не раз мне хлебнуть сей отравы, не раз в меня вонзятся шипы их преострые. Но я в силе и чести, а князь Орлов… Нешто не понимаете, государыня, что кроме Вашего Величества нет у него сейчас иной защиты?

– Но церковное постановление… Это же кощунство, Григорий Александрович!

– «Мне отмщение, Аз воздам», сказано в Писании. Для чего посягаете на дела Боговы? Сама сказала ты, государыня – не дети они. Дадут ответ Богу. Сами того хотели, охотой грех на себя взяли. Но, подумай, Катерина Алексеевна, не большее ли кощунство – монастырь в тюрьму обращать? Из ангельского чина казнь делать? Такое кощунство, что и помыслить страшно! И ты, матушка, на сие кощунство и Сенат, и Синод толкаешь! Ну, какой из Гриши монах? Он же удавится или ума лишится! И девочку загубят. Две души на тебе – на тебе! – будут. Об этом подумала ли?

– Не подумала, – честно призналась императрица.

– А стоило! Ну да, прости меня, матушка, это ты все из ревности.

– Что такое! – Екатерина вскинула голову, ее глаза потемнели.

– Ревнуешь ты его, – спокойно повторил Потемкин.

Екатерина даже поднялась с места.

– Как ты смеешь… – она не договорила. Ее словно куда-то понесло, глаза наполнились слезами, и она почувствовала, что разрывает негласный запрет, касается больной до безумия раны, но могла остановиться.