Читать «Размах крыльев ангела» онлайн - страница 75

– Вы бы, если не затруднит, юбку надели.

С юбками у Маши нынче были явные проблемы. Она везде ходила в джинсах и шортах, юбки за ненадобностью лежали сложенными в шкафу. Пришлось срочно что-то выдумывать, искать наименее мятую. Наконец, подхватив сумочку с деньгами, обозначила готовность.

– Поедемте, поедемте, Бог нам в помощь.

Маше показалось, что в старенькой, чистенькой «буханке» пахнет не бензином и не маслом, а ладаном, церковью. На приборной доске прикреплена иконка, с зеркала заднего вида свисала штучка наподобие лампадки.

Ехали долго, часа два. Печник больше молчал, даже радио не включал, рулил аккуратно, без лихости. Но по трассе они, тем не менее, шли хорошо, наравне с торопящимися по делам профессиональными водилами, местными бизнесменами, суетливыми частниками. Маша отвыкла уже от такого обилия машин – в Лошках пропылит за день мимо дома две-три машиненки, и ладно. А тут, на трассе, она словно опять окунулась в прошлое, недавнее прошлое в мощном, жадном, энергичном мегаполисе с такими же жадными и стремительными трассами, лучами расходящимися во все стороны вглубь области, перекачивающими моторами-насосами из пункта А в пункты Б, В, Г транспорт, грузы, судьбы. И на Машу забыто пьяняще действовали шумы двигателей, шуршание шин по асфальту, дымные плевки выхлопных газов. Все это неясно, штрихами и пунктирами напоминало ей о детских летних поездках на соседском «москвиче» на дачу, о самой хлипкой садоводческой даче с грядками и парниками, о бабушке, помешивающей деревянной ложкой клубничное варенье в медном тазу, о тишине институтской библиотеки, об остановке, на которой она встретила когда-то своего будущего мужа. То ли на радость, то ли на беду…

А вдоль дороги мелькали и мелькали красоты и пейзажи Восточной России: деревеньки с темного дерева, исхлестанного дождями и снегами, рублеными домами вдоль дороги, с покосившимися сараями и грязными хлевами, с чахлыми палисадниками. Редко где попадались ухоженные, ровные, со вкусом цветники, в основном у крепких хозяев, где и коровник не валится, и дом с резными ставенками, с геранью и фиалками на белеющих занавесочками окошках. Селяне брели серо-сине-коричневые одеждами, посеревшее белье трепало на натянутых через дворы веревках, на побитых ветрами и непогодами заборах сушились тряпки. «Рассея, ты моя Рассея, от Волги и до Енисея…»—пропела тоскливо внутри себя Маша.

Деревни сменялись роскошными, темной зелени нетронутыми цивилизацией кедровниками, сказочными елями, начинавшими слегка желтеть березняками. Поля уходили охристыми просторами к горизонту, частично сжатые; лужки топорщились пирамидками стогов; мелькнуло среди зелени болотистое озерцо; чистое, белесое небо надежно распростерлось над головой.

Спать Маше больше не хотелось, она с интересом смотрела вперед себя на дорогу, на сменяющие друг друга словно в калейдоскопе панорамы в боковом стекле, и мыслей в голове не было, была только звенящая, прозрачная чистота, такая же, как небо.

Наконец они въехали в какое-то селение, подъехали к ровному, белым крашенному бетонному забору. У ворот небольшая табличка с мелкими буковками: какие-то мастерские какой-то епархии. «Маленький свечной заводик»—назвала Маша то диковинное производство. Василий пояснил, что здесь делают кирпич специально для мощно развернувшегося в последние годы церковного строительства. Специальный кирпич для построек, для печей, черепицу для крыш. На каждом кирпичике, как встарь, вензель с крестом по центру и логотипом, указывающим на Всевышнего.