Читать «Размах крыльев ангела» онлайн - страница 163

– Цветы вот на, тебе это, – сурово пробухтел и неуклюже ткнул в Машу букетом. Никаких тебе вывертов, никаких стрекоз и флористской пакли – с десяток бордовых крупных роз на длинных колючих ногах. – Это… у меня тут еще пакет…

Нырнул куда-то за дверь, появился с набитым пакетом из питерского супермаркета.

– Возьми, я тут покушать принес.

И это лакейское «покушать» снова насмешило, так не вязалось с его изысканным обликом.

– Боже мой, Григорий Палыч, зачем? У меня все есть. Я же вас ждала, обед приготовила…

– Возьми, я сказал.

И как-то сразу заполнил собой все пространство, вырос над Машей и словно бы оттеснил в угол. И квартира сразу как будто сделалась меньше, с трудом вмещала его всего, ежилась и опасалась.

Дубленка его оказалась мягкой, на удивление невесомой, только пахло от нее так же, как раньше от дохи, – дешевым и резким одеколоном с названием «Serenada», что не переводился в нозоровском универмаге. Степаныч утверждал, что никакая это не серенада, а старый как мир «Шипр».

– Ну что, хорошо живешь, молодец. Рад за тебя. Оно и правильно, оно и хорошо, здесь тебе место. Давай рассказывай…

– Ох, это вы рассказывайте, Григорий Палыч!

И они рассказывали друг другу. Говорили про Машину работу и про бизнес Пургина, про лошковцев и питерцев. Правда, про жизнь Лошков Пургин знал немного, последнее время все больше в Нозорове да в облцентре бывал. А впрочем, он и в лучшее время в быт лошковцев мало вникал – все в порядке по бизнесу, значит, все и у людей нормально. И даже еще проще: раз живой, не помер, не в больнице, работает, то все у него ништяк, потому как деньги за работу получает. Маша же развлекала Пургина рассказами о своем «маленьком свечном заводике», приглашала посмотреть магазин и даже вытащила его на улицу, к подъезду, чтобы похвастаться собственной машиной. Радушно предлагала прокатиться по городу, но Григорий Павлович уклонился, сказав, что в такой малявке он в три погибели сидеть не хочет.

Из принесенного Пургиным пакета Маша достала и выставила на стол литруху водки. Разложила по тарелочкам ломти осетрины, буженину, икру, соленья. Тоже все просто и незатейливо, никаких суши да карпаччо, естественный и натуральный продукт.

Разговор плавно тек за столом. Осоловевший от еды, уставший от долгого перелета Пургин говорил все медленнее, подливать себе в рюмку не забывал. Маша ради приличия тоже выпила с ним пару рюмок, каждую растягивала на несколько тостов. И все равно голова у нее приятно закружилась. Было вкусно, мило и радостно. Слегка странно и непривычно было: Пургин в Лошках за все годы только два раза у Маши обедал – случайно как-то получилось – и уж никогда с ней вместе водку не пил. Правило имел такое, не разводить панибратства с персоналом.

Маша слушала его и хохотала, резко запрокидывая голову, вытягивая шею так, что туго натягивалась кожа на ключицах. Пургин же все больше мрачнел, и глаза темнели все больше и больше – так перед грозой наливается свинцом тяжелая, хмурая туча. На тучу совсем низко нависли седые, насупленные брови. Пиджак он давно снял, белоснежная рубашка потеряла свежесть, галстук съехал набок и висел распущенным узлом где-то на плече.