Читать «Алая графиня» онлайн - страница 9

Такого нельзя было сказать о девятилетней сестре Катерины, Кьяре, худенькой серой мышке с выпуклыми карими глазами и узким, остреньким личиком. Если Катерина постоянно удостаивалась благосклонного внимания отца, то Кьяре — глуповатой послушной девочке — доставалась только его брань. Кьяра редко смотрела в глаза другим и старалась держаться поближе к Боне. Сердце этой дамы было настолько щедро, что она одинаково любила всех детей герцога. К собственному сыну Джану Галеаццо, который в один прекрасный день должен был стать правителем Милана и всех земель матери, Бона относилась с той же нежностью и добротой, что и к Катерине с Кьярой — живому доказательству неверности супруга. Она так же любила и двух его незаконнорожденных сыновей, теперь уже взрослых мужчин, которые жили в Милане и изучали военное дело в доме приемного отца. Бона хотела, чтобы все мы, дети, называли ее мамой, но так к ней обращалась только Кьяра. Катерина именовала Бону мадонной, госпожой, я же обращалась к ней «ваша светлость».

Герцогиня была добра даже ко мне, подкидышу сомнительного происхождения. Она во всеуслышание заявляла, что я незаконнорожденная дочь одной ее опальной кузины из Савойи, следовательно, состою в родстве с королем Франции. У меня же сохранились весьма расплывчатые воспоминания о красавице с волосами цвета воронова крыла, со стертыми за давностью лет чертами лица, которая что-то нежно приговаривала надо мной по-французски, — это, скорее всего, и была моя мать. Еще в памяти сохранились добрые монашки, заботившиеся обо мне, когда темноволосая женщина куда-то исчезла. Но каждый раз, когда я пыталась надавить на Бону и, оставаясь с ней наедине, разузнать какие-нибудь подробности о своих родственниках, она отказывалась отвечать, уверяя, что мне лучше оставаться в неведении. Герцогиня относилась ко мне как к дочери, пусть и самой никчемной, обреченной до конца своих дней играть при ней роль придворной дамы. Я была благодарна ей, но сильно стыдилась своего происхождения и воображала самое худшее.

Альмадея, «душа Господня», — так назвала меня Бона. В итоге все стали звать меня просто Деей, но госпожа следила за тем, чтобы я никогда не забывала о своей бессмертной душе. Она была женщина набожная, приверженная постам и молитвам, и всех детей старалась воспитать добрыми христианами. Увы, Катерина нисколько не интересовалась нематериальным миром, Джан Галеаццо был обречен судьбой на светскую жизнь, Кьяра слишком туго соображала, поэтому только я одна прилежно внимала ее горячим религиозным наставлениям.