Читать «Океан. Выпуск одиннадцатый» онлайн - страница 5

Радиолокации весной сорок пятого на наших торпедных катерах еще не было, и успех поиска зависел от точности разведданных, мастерства командира, четкого взаимодействия экипажей кораблей. И немного от удачи.

«Удача, — любил говорить старший лейтенант Михайловский, — всегда приходит к тому, кто знает свое дело».

И она пришла, удача: прямо по курсу на мгновение вспыхнул свет — прямоугольное окно во мраке ночи… Я уже потом понял, что на каком-то из фашистских кораблей не сработал автоматический выключатель на двери. Выключатель, который должен был потушить свет, когда эту дверь отворят.

— Юнга, на место! — приказал командир. — Торпедная атака!

Я слетел по трапу в свою рубку, а там, наверху, началась боевая работа… Очень хотелось выбежать наверх, помочь своим товарищам. Но через меня катер был связан с другими катерами отряда, с берегом, с командованием.

И все-таки я сделал шаг из рубки, встал на вторую ступеньку трапа, чтобы понять, что происходит наверху… И только я успел это сделать, как что-то громко хлопнуло, и сразу же мертвенный полусвет заполнил ходовую рубку, фашисты стреляли осветительными снарядами. Значит, мы обнаружены!

Сразу заработал ДШК на рубке. Взрыв у правого борта сбросил меня с трапа. Сигнальные лампочки на радиостанции погасли. Прыгнул на место. Руки перескакивают с переключателя на переключатель… Есть связь! Командир отряда дает боевой приказ.

Взлетел на ходовой, сквозь грохот стрельбы, треск взрывов кричу командиру:

— Приказано атаковать цель, идущую в конвое за номером…

Над морем медленно спускаются осветительные снаряды. Они высвечивают не только наши торпедные катера, идущие сквозь завесу всплесков навстречу разноцветным трассам очередей пулеметов и пушек врага, но и вражеские эсминцы, и сторожевики, катера-охотники, большие и тяжело груженные транспорты…

Всплеск встал слева по курсу, хлестнул по рубке холодной волной, окатил старшего лейтенанта Михайловского с головы до ног. Вода свалилась в командирский люк, обдала меня, главного старшину Мураховского, и он, как мне показалось, нагнулся, чтобы стряхнуть с себя брызги. Но почему-то не поднялся, а лег на рыбины настила.

— Ранен?..

— Иди на место, юнга! — приказал Мураховский и застонал: — Иди на связь!.. В ногу угодил, гад!.. Иди! — В его руках уже был индивидуальный пакет.

Я слишком хорошо знал Мураховского, чтобы вступать с ним в спор даже по такому поводу, и нырнул в люк… Почти тут же катер вздрогнул раз, другой, накренился с борта на борт: в ночь навстречу врагу ушли торпеды.

Я уже был в радиорубке, когда раздался мощный глухой взрыв.

«Есть!» — радостно пронеслось в голове… И тут же почувствовал, что куда-то лечу.

Не знаю, сколько прошло времени до того момента, когда я очнулся. Болела голова. Болела и кружилась. Что-то горячее текло по спине, горячее и липкое. Но очнулся я от другого — от холодной соленой воды, которая плескалась в рубке. Понял: ранен. И где-то пробоина. Посмотрел на большую радиостанцию и ахнул: в ее корпусе зияли пробоины, из них торчали обрывки проводов. Не в лучшем виде была и вторая станция. Удивился тому, что лампочка продолжает светиться. Глянул под ноги, и показалось, что вода прибывает… Мотнул головой — все поплыло перед глазами. На миг. А потом пришло другое: тишина.