Читать «Счастливые несчастливые годы» онлайн - страница 8

С первого дня нашей встречи я захотела быть с ней вместе, но по сути это означало присвоить ее душу, стать с ней заодно, пренебречь остальными. Что-то вроде союза, скрепленного кровью, что-то вроде тайного братства. С первого дня, с того мгновения, когда она с небольшим опозданием вошла в нашу столовую. Или, быть может, я должна была подчиниться некоему ритуалу, которым она руководила. Однажды она сказала мне, что сразу обратила на меня внимание, но сказала так, чтобы доставить мне удовольствие, хотя никогда ничего не делала только для того, чтобы доставить удовольствие кому-то. Кажется, один раз она сказала, что я красивая. Конечно же я не могла сравниться с ней в элегантности. Она носила серые юбки, просторные блузки, серые, голубые, серо-синие пуловеры. У меня было несколько облегающих пуловеров и к ним — расклешенные, очень узкие в талии юбки. Я затягивала на талии широкий пояс, так сильно, как только можно было терпеть, впрочем, это делали почти все девочки. Получалось совсем не элегантно. А пуловеры Фредерики свободно ниспадали вдоль тела, маскируя его, и казалось, что видишь фигуру подростка, с узкими бедрами и плоским животом.

Как-то зимой, ближе к вечеру, мы сидели вдвоем на лестнице. Фредерика взяла меня за руки и сказала: «У тебя старушечьи руки!» Ее собственные руки были холодными. Я осмотрела тыльную сторону ладоней, подсчитала все вены и все выпирающие косточки. Осмотрела ладони: да, руки выглядели дряблыми. Не могу описать, какую гордость почувствовала я при этом, ведь для меня ее слова были комплиментом. В тот день, на лестнице, я была уверена, что нравлюсь ей. Мои руки в самом деле костлявые, точно у старухи. Ладони Фредерики были широкие, крепкие, квадратные, как у юноши. На обоих мизинцах она носила перстни с печаткой. Можно представить себе, что, если соприкоснуться руками, будет очень приятно. Когда она прикасалась к моей руке, а я чувствовала холод ее ладони, этот контакт был настолько анатомическим, что никаких мыслей о плоти, о чувственности у нас даже не возникало. Той зимой я купила себе просторный пуловер, маскировавший фигуру. Но старушечьи руки от этого стали еще заметнее.

Фредерика по-прежнему держалась со всеми приветливо и ровно, не позволяла себе раздражаться или дуться. У меня так не получалось. Бывало, хоть и редко, что меня вдруг охватывало неудержимое желание поколотить соседку по комнате. Она была кроткой, всегда признавала мою правоту. И никогда не упускала возможности показать ямочки на щеках. Носик у нее был слегка курносый. Мне хотелось схватить ее за горло. Эта немка валялась на кровати полуголая, точно одалиска.