Читать «Последний магнат» онлайн - страница 22

— Спасибо, Монро!

Джейн Мелони, молча проводив актера взглядом, спросила:

— Кто-то пытался его переиграть? — подразумевая, что на съемках партнер вздумал оттеснить Родригеса в тень.

— Извините за задержку, — ответил Стар. — Входите.

Совещание началось в полдень, Стар обычно отводил участникам ровно час. Не меньше, поскольку прервать беседу мог лишь режиссер с его жестким графиком съемок, — и редко когда больше: каждую неделю компания обязана выпустить фильм, сложностью и стоимостью не уступающий «Мираклю» Рейнхардта.

Временами — хотя в последние лет пять не так часто, как раньше, — Стар мог работать над одним фильмом ночь напролет; однако такой приступ деятельности выводил его из строя на несколько дней. Перемена же темы придавала сил — и как те люди, что способны по желанию просыпаться в нужное время, он поставил внутренние часы ровно на час.

Помимо сценаристов, на совещание пришли Рейнмунд, один из самых ценимых продюсеров, и Джон Брока — режиссер картины.

Брока с виду походил на техника или механика — крупный, бесстрастный, спокойно-решительный и располагающий к себе. Образованностью он не отличался, Стар часто ловил его на тиражировании однотипных сцен — во всех его фильмах некая богатая девушка неизменно исполняла все тот же ритуал: сначала играла с вбежавшими в комнату большими собаками, а потом, войдя в конюшню, похлопывала по крупу жеребца. Причина вряд ли имела отношение к Фрейду — скорее всего, режиссеру в унылой юности случилось разглядеть за чужим забором красивую девушку с собаками и лошадьми, и сцена навечно отпечаталась в его памяти как символ богатой жизни.

Молодой образованный красавец Рейнмунд когда-то обладал некоторой силой характера, но продиктованная профессией ежедневная необходимость изворачиваться — что в действиях, что в мыслях — превратила его в откровенного приспособленца. К тридцати годам у Рейнмунда не осталось ни единой черты из тех, которые американские евреи и неевреи привыкли считать достоинствами. Однако он выпускал картины в срок, а демонстрацией чуть ли не педерастического восхищения Старом умудрился притупить обычную для Стара проницательность: тот к нему благоволил и считал во всех отношениях хорошим парнем.

Уайли Уайта, разумеется, в любой стране мира опознали бы как интеллектуала второго разбора. Воспитанность в нем уживалась с болтливостью, простота — с остроумием, мечтательность — с пессимизмом. Зависть к Стару прорывалась лишь временами и сопровождалась всегдашним восхищением и даже привязанностью.

— По графику сценарий идет в производство через две недели, считая от субботы, — начал Стар. — Я бы сказал, что выглядит он прилично, изменения пошли на пользу.

Рейнмунд и оба сценариста обменялись победным взглядом.

— С одной оговоркой, — продолжил Стар. — Я не вижу смысла делать по нему фильм, поэтому решил отказаться от проекта.

На миг повисла внезапная тишина, затем понеслись невнятные возражения и потрясенные вопросы.

— Вы не виноваты, — заверил собравшихся Стар. — Я просто считал сюжет более интересным, чем он получился в сценарии. Вот и все. — Помолчав, Стар с сожалением взглянул на Рейнмунда. — Текст слишком плох. А ведь пьеса великолепна, мы отдали за нее пятьдесят тысяч.