Читать «Очаг и орел» онлайн - страница 233

— И еще воспоминания, — добавил Ивэн, отодвигая свою тарелку. — Как мне проще всего добраться до перешейка?

Эспер поднялась и начала убирать посуду. Да-да, ты сентиментальная старая дура, сказала она сама себе, ты подумала, что его воспоминания были связаны с тобой? Он приехал сюда, чтобы освежить в памяти оттенки нефрита, пронизывающего одну из скал в Касл-Роке.

— Я напишу записку Уолту, моему сыну, — проронила Эспер. — Он может доставить тебя туда во время прилива в своей лодке, на которой он ловит омаров, как раз на берег, рядом с той скалой. Тебе никогда не удалось бы добраться туда пешком с больной ногой.

— Отлично, — оживленно сказал Ивэн. — Но ты тоже можешь поехать вместе с нами, Эспер.

— Зачем? Я знаю, как выглядит этот утес, хотя я уже много лет не была там. К тому же я слишком стара для пикников.

Ивэн вздохнул:

— Может быть, я тоже. Я не хотел бы беспокоить тебя, но мне придется. Я ненавижу находиться в компании незнакомцев.

О, значит вот в чем дело! Но почему бы и не пойти? Ветер, солнце и приятное возбуждение от морской прогулки доставляют радость не только молодым.

На Уолта произвел впечатление его пассажир. У Марни был календарь с репродукцией одной из картин Редлейка, и Уолт прочитал о нем статью в «Воскресном приложении» под названием «Отшельник бухты Четверга». Статья сопровождалась нечеткими фотографиями коттеджа Редлейка в Мейне, расположенного на обрыве высоко над морем, и рассказывала об одиноком образе жизни художника, никому не позволяющего навещать себя. Как утверждал автор статьи, особую неприязнь Редлейк испытывал к женщинам, и тут же был помещен снимок картины, изображающей обнаженную девушку, лежащую на пляже. Это, конечно, заинтересовало Уолта, и он в первую очередь прочел статью. В ней говорилось, что несколько картин этого художника были выставлены в одном из парижских музеев.

Поэтому Уолт приветствовал свою мать и Редлейка с большим любопытством. Эспер вскарабкалась в лодку и села у руля. Она была довольно подвижной для своих лет, но у Редлейка болела нога, и ему потребовалась помощь. Уолт усадил художника перед рубкой на груду ловушек для омаров и запустил двигатель.

— Замечательный старик, — тихо сказал он матери. — Но что, черт возьми, он делает в наших местах?

Эспер взглянула на Ивэна. Он сидел выпрямившись, одной рукой опираясь на свою терновую палку. Редлейк был без шляпы и выглядел весьма импозантно. Своей осанкой и высокомерным видом он напомнил Эспер портрет какого-то итальянского герцога, виденный ею в одном из музеев Нью-Йорка.

— Редлейк был здесь однажды, но давно, — ответила она сыну. — Мне кажется, он не знал о существовании других отелей поблизости.

Уолт был удовлетворен. Его мысли мрачно вернулись к Марни, ее хищной и страстной красоте, к ее угрюмости и алчности. Лодка, пыхтя, направлялась в сторону маяка на Неке. Большая Гавань была уже заполнена различными судами, появившимися здесь в летний период. Ялики, шхуны и небольшие двухмачтовые суда раскачивались у свежевыкрашенных причалов в стороне от двух яхт-клубов, «Восточного» и «Коринфянина». А более мелкие лодки, катера, шлюпы, боты и проходящие время от времени морские крейсеры прокладывали себе путь то тут, то там, скользя по бирюзовой воде.