Читать «Очаг и орел» онлайн - страница 220

— У меня с собой свежий номер «Сенчури», — вдруг оживилась Элеонора. — Там есть несколько весьма милых репродукций картин Ивэна Редлейка. Это известный американский художник. Некоторые его пейзажи напомнили мне Марблхед. В статье, между прочим, говорится о том, что он как-то был здесь и даже работал.

«Что-то она в последнее время начала сильно сдавать», — подумала Элеонора, натолкнувшись на пустой взгляд своей свекрови и ее безрадостную улыбку.

— Вы когда-нибудь о нем слышали? — спросила Элеонора. Она настойчиво, хоть и без особых надежд, продолжала эту тему.

— Да, — ответила Эспер. — Он как-то останавливался у нас. Я тогда была еще девушкой.

— Ого! Это интересно. Хотя… вы, конечно, почти ничего о нем не помните. Когда это было? В прошлом месяце мы с Генри были приглашены на обед к Гарднерам. Говорили, что и он там будет. Я так ждала этой встречи. И вот представьте себе: он не появился! Что за манеры! Живет, говорят, отшельником. У него свой дом где-то на побережье Мэйна. Так вот, он и носа оттуда не высовывает.

— В самом деле?.. — рассеянно произнесла Эспер, поднимаясь из-за стола и смахивая в ладонь несколько крошек, которые проглядела Карла.

«Вот в чем ее проблема, — жалея Эспер, подумала Элеонора. — Ей неинтересно все, что не имеет отношения к ее городишку».

Но она не намерена была из-за этого обрывать начатую тему. Теперь, когда у них уже есть Сарджент для библиотеки бруклинского дома, было бы неплохо приобрести морской пейзаж Редлейка для гостиной отцовского особняка.

— Он долго у вас жил? — спросила Элеонора, рассчитывая на то, что из ответов Эспер ей удастся скроить забавную историйку, которую можно будет потом рассказать в Обществе Изящных Искусств. — Сами посудите, какое замечательное совпадение. Семья моего мужа, Ханивуды, живут в Марблхеде, и здесь же бывал Ивэн Редлейк. То есть…

— Нет, — перебила ее Эспер. — Он жил у нас недолго. — На какое-то мгновение она чуть было не поддалась острому желанию сказать: «Я была замужем за Ивэном Редлейком и родила ему ребенка». Интересно, что испытала бы после такого заявления эта хорошо воспитанная и всегда подчеркнуто спокойная Молодая леди? Не поверила бы? Была бы потрясена? Обрадовалась бы? Стоит ли из-за таких перспектив нарушать молчание сорока лет? Нет, конечно.

«И потом, в то время я еще не была старухой, которую разрывает на части беспокойство за сына. Сейчас я уже не та девушка, которую знал Ивэн Редлейк», — подумала Эспер.

Элеоноре пришлось оставить последнюю надежду на то, что ей удастся расшевелить свекровь.

— Конечно, — проговорила она, радуясь от того, что сейчас выдаст компетентное мнение, услышанное ею у Гарднеров, за свое собственное. — Его можно назвать пионером американского импрессионизма. Но многие считают его все-таки немножко старомодным. И тем не менее, Музей изящных искусств уплатил десять тысяч долларов за его «Рыбачку на Большом Мысе». Десять тысяч! Это самая высокая цена за картину ныне живущего американского художника.

В комнату вернулся Генри с норковой накидкой, которую он положил жене на плечи. Элеонора поблагодарила его и кинула взгляд на притихшую на своей табуретке Карлу.