Читать «Случай Эренбурга» онлайн - страница 236

Но вот его запись в том же дневнике, сделанная восемью годами позже (24 сентября 1968 года):

Мне понадобилась одна справка из мемуаров Эренбурга, и я стал перелистывать третий том и кое-что перечитал. Вот книга, которая за время своего существования то понижается в цене, то растет. Сейчас она снова кажется почти немыслимо смелой и откровенной (так потемнел общий фон), а когда И.Г. печатал еще при жизни последние части, то на фоне расцвета самоиздатовской литературы она казалась и трусливой, и приблизительной, и туманной. Истина, как всегда, посредине, но настоящая оценка ее (как и всего написанного Эренбургом) возможна только в соотношении с окружающим: она не существует отдельно от него, она с ним связана сложной исторической связью.

Эта запись интересна не столько тем, что Александр Константинович одно время уже готов был признать эренбурговские мемуары приблизительными, туманными и даже трусливыми (то есть согласиться с Н. Я. Мандельштам, Н.Д. Оттеном и А. С. Эфрон, оценками которых еще недавно искренне возмущался), сколько самой постановкой вопроса: мемуары Эренбурга следует судить исходя не из того, каковы они есть, а из того, какими кажутся на постоянно меняющемся (то светлеющем, то снова темнеющем) фоне отпущенной нам сверху или добытой нами самостоятельно (посредством самиздата) свободы слова.

Признав такой подход резонным, мы вынуждены были бы согласиться с таким, например, выводом, сделанным уже в 90-е годы, когда «общий фон» гласности и свободы слова совсем уже высветлился:

Да кому это нужно? С постепенным уходом коммунизма в историю стираются из памяти и самые имена его певцов и подголосков. Забыть их — и дело с концом!

Наталья Горбаневская.

Рецензия на книгу Эвы Берар

«Бурная жизнь Ильи Эренбурга».

«Русская мысль», 19 апреля 1991 г.

Забыть — дело нехитрое.

Мы столько поназабывали, столько выкинули всего «на мусорную свалку истории», что почти совсем уже разучились отличать правду от лжи, — тем более что доблестное наше «Министерство Правды», как объяснил нам Оруэлл, очередной, новой ложью заменяло не правду, а — прежнюю, устаревшую ложь.

Так вот и жили.

Что ж, и дальше будем так жить?

* * *

Несколько месяцев спустя после смерти Эренбурга Леонид Мартынов написал и опубликовал (в журнале «Юность») такое стихотворение:

Ночь. Отмыкается плотина. И медленно, почти незримо, По Истре проплывает мимо Не только муть, солома, тина, Но цвет люпина, зерна тмина И побуревшая от дыма Неопалимая купина Из Нового Иерусалима. И, как из Ветхого Завета, Поблескивают зарницы, Напоминая издалека Про старого Илью-пророка, Который не на колеснице Носился, а на самолетах. В своих трудах, в своих заботах Там, на верховьях, жил он где-то, Отгромыхал и отворчался… Струисты Воды старой Истры. На берегу клочок газеты Шуршит, кто жив, а кто скончался. А берега ее холмисты, И бродят, как анахореты, По ним туристы. Но появляются туристы, «Победы» и мотоциклеты. И в заводях из малахита, Где водорослей волокита Не унимается все лето, Зияют ржавые канистры. Дар приезжающих… Все это Ты видишь, старая ракита, Застывшая на устьем Истры, Как будто Эта Истра — Лета.