Читать «Закат и падение Римской империи. Том 7» онлайн - страница 45

Накануне Светлого Воскресенья, в то время как процессия из безоружных граждан направлялась к одной из загородных церквей, французский солдат грубо оскорбил одну девушку из благородного семейства. За свою попытку изнасиловать женщину виновник был немедленно наказан смертью, и хотя войскам сначала удалось разогнать народную толпу, многочисленность и ярость этой толпы в конце концов одержали верх; заговорщики воспользовались этим благоприятным случаем; пламя восстания разлилось по всему острову, и восемь тысяч французов лишились жизни во время безразборной резни, которой было дано название Сицилийских вечерень. Во всех городах были вывешены знамена свободы и церкви; мятежники воодушевлялись личным присутствием или мужеством Прокиды, а отплывший от африканских берегов в Палермо Петр Арагонский был приветствован жителями как король и спаситель острова. Карл был поражен удивлением и растерялся, когда узнал о восстании народа, над которым он так долго безнаказанно тиранствовал, а в первом порыве скорби и благочестия он, как рассказывают, воскликнул: "О Боже! если ты захотел унизить меня, то по меньшей мере низводи меня с вершины величия не вдруг, а мало помалу!" Его флот и его армия, уже собравшиеся в итальянских портах, были торопливо отозваны от участия войне с греками, а городу Мессине пришлось, по его географическому положению, прежде всех других выдержать первые взрывы его мстительности. Местные жители не были в состоянии сопротивляться и не могли ожидать помощи извне; поэтому они изъявили готовность раскаяться и покориться, если им будет дана всеобщая амнистия и если им будут возвращены их прежние привилегии. Но в монархе снова заговорило прежнее высокомерие, и папский легат, несмотря на самые горячие настояния, ничего не мог от него добиться кроме обещания, что он помилует всех тех, кто не попадет в список восьмисот мятежников, участь которых будет предоставлена на произвол государя. Отчаяние вдохнуло в мессинцев новое мужество; на помощь к ним пришел Петр Арагонский, а недостаток съестных припасов и страх, который внушала морякам эпоха равноденствия, побудили его соперника удалиться к берегам Калабрии. В то же время знаменитый каталонский адмирал Рожер де Лория очистил канал от неприятельских судов во главе своей непобедимой эскадры; французский флот, состоявший не столько из галер, сколько из транспортных судов, был сожжен или уничтожен, а это событие, обеспечив независимость Сицилии, вместе с тем обеспечило и безопасность греческой империи. За несколько дней до своей смерти император Михаил был обрадован известием о гибели врага, которого он и ненавидел, и уважал, и, быть может, был доволен общим мнением, что, если бы между Карлом и Палеологом не возникло вражды, Константинополь и Италия скоро подчинились бы одному повелителю. С этой несчастной минуты жизнь Карла была рядом невзгод; его столица подверглась нападению, его сын был взят в плен, а он сам сошел в могилу, не успев снова вступить в обладание островом Сицилия, который был окончательно отделен от Неаполитанского королевства после двадцатилетней войны и был передан в качестве независимого королевства во владение младшей линии арагонского дома.