Читать «Закат и падение Римской империи. Том 7» онлайн - страница 249

Один гражданин с гордостью и с удовольствием заметил, что король римлян, слегка поклонившись кардиналам и прелатам, встречавшим его у городских ворот, остановил свое внимание на костюме и на личности римского сенатора; при этом последнем расставании представитель призрачной империи и представитель призрачной республики дружески обнялись. По римским законам высшим сановником республики мог быть только тот, кто был доктором прав, родился вне Рима в таком месте, которое находится по меньшей мере в сорока милях от города, и не был связан ни с кем из городских жителей кровными или родственными узами в одной из первых трех признаваемых церковью степеней. Выбор делался на один год; образ действий отслужившего свой срок сенатора подвергался строгой проверке, и этот сенатор мог быть снова выбран на ту же должность только по прошествии двух лет. На его расходы и на вознаграждение за его труды ему назначалось жалованье в три тысячи флоринов, а его внешняя обстановка соответствовала величию республики. Он носил одежду из золотой парчи или из малинового бархата, а в летнюю пору — из более легкой шелковой материи; он носил в руке скипетр из слоновой кости; о его приближении извещали звуки труб, а в торжественных случаях впереди его шли по меньшей мере четыре ликтора, или прислужника, с красными жезлами, обернутыми в ленты или флаги золотистого цвета, который был парадным цветом города. В клятве, которую он приносил в Капитолии, говорилось об его праве или обязанности соблюдать и поддерживать законы, сдерживать людей высокомерных, защищать бедных и проявлять свое правосудие и милосердие на всем пространстве той территории, которая подчинена его ведомству. В исполнении этих полезных обязанностей ему помогали три ученых иноземца, два побочных родственника и судьи уголовного апелляционного суда; законы свидетельствуют о том, что ему приходилось часто решать дела по обвинению в грабежах, изнасилованиях и убийствах, а эти законы были так слабы, что, по-видимому, допускали самовольную личную расправу и устройство ассоциаций из граждан, бравшихся за оружие для взаимной обороны. Но власть сенатора ограничивалась отправлением правосудия; Капитолий, казнохранилище и управление городом и его территорией вверялись трем консерваторам, которые сменялись по четыре раза в течение года; милиция тринадцати городских кварталов собиралась под знаменами своих начальников, или caporioni, а первому из этих начальников были присвоены название и ранг приора. Законодательная власть принадлежала тайному совету и общим собраниям римлян. В состав тайного совета входили высшие должностные лица и их непосредственные предместники, некоторые из членов финансового управления и судебного ведомства и три разряда советников, состоявшие из тринадцати, двадцати шести и сорока членов, что составляло в общем итоге около ста двадцати членов. На общих собраниях все граждане мужского пола имели право голоса, а ценность этой привилегии возвышало тщательное наблюдение за тем, чтоб никакой иноземец не присваивал себе названия и прав римлянина. Благоразумные и строгие меры предосторожности сдерживали свойственную демократам склонность к беспорядкам; кроме должностных лиц никто не мог предлагать вопросов; никто не имел права говорить иначе, как с кафедры или с трибунала; не дозволялись никакие шумные одобрения, мнение большинства выражалось тайной подачей голосов, а его решения обнародовались от имени римского сената и народа. Нелегко определить, с какого времени эта система управления получила правильное и постоянное практическое применение, так как порядок вводился мало помалу, по мере того как утрачивалась свобода. Но в 1580 году, в царствование Григория XIII и с его одобрения, старинные статуты были собраны в одно целое, разделены на три книги и приспособлены к требованиям того времени, этот гражданский и уголовный кодекс до сих пор служит для римлян руководством, и хотя народные собрания отменены, дворец Капитолия до сих пор еще служит резиденцией для иноземца-сенатора и для состоящих при нем трех консерваторов. Папы усвоили политику цезарей, и римский епископ делал вид, будто поддерживает внешние формы республиканского управления, между тем как на самом деле он владычествовал с неограниченными правами как светского, так и духовного монарха.