Читать «Закат и падение Римской империи. Том 7» онлайн - страница 160

Протовестиарий, или главный камергер, Франц отплыл из Константинополя в качестве уполномоченного от жениха, а на его пышную обстановку были издержаны последние остатки богатства и роскоши. Его многочисленная свита состояла из знати и гвардейцев, из докторов и монахов; его сопровождал хор певчих, а эта дорого стоившая поездка длилась более двух лет. Когда он прибыл в Грузию, или Иберию, городские и деревенские жители стекались толпами вокруг чужеземца и таково было их простодушие, что они восхищались музыкальной гармонией, не понимая, что ее производит. В толпе находился старец, которому было более ста лет и который когда-то был уведен в плен варварами; он забавлял слушателей рассказами о чудесах, виденных им в Индии, откуда он возвратился в Португалию по неизвестному морю. Из этой гостеприимной страны Франц отправился к трапезундскому двору, где узнал от царствовавшего там греческого принца о смерти Мурада. Вместо того чтоб радоваться избавлению от врага, этот опытный государственный человек высказал опасение, что юный честолюбивый преемник Мурада недолго будет держаться благоразумной и миролюбивой политики своего отца. После смерти султана его христианская супруга Мария, которая была дочерью сербского деспота, была с почетом отправлена назад к своим родителям; узнав о ее красоте и личных достоинствах, посол указал на нее как на самый достойный предмет императорского выбора; он перечислял и опровергал все благовидные возражения, какие можно было сделать против этого предложения. Он говорил, что величие императорского звания отблагородит этот неравный брак, что препятствия родства могут быть устранены щедрыми приношениями и церковным разрешением, что унижение, налагаемое браком с турками, уже не раз оставлялось без внимания и что, хотя Марии было около пятидесяти лет, она еще могла дать империи наследника. Константин внял этому совету, который был ему послан с первым отплывшим из Трапезунда кораблем; но придворные партии воспротивились такому брачному союзу, и его сделал окончательно невозможным благочестивый обет самой султанши, окончившей свою жизнь в монашеском звании. Тогда Франц перенес свой выбор на первую из двух невест и стал рекомендовать грузинскую принцессу, а тщеславие отца этой принцессы прельстилось таким блестящим браком. Вместо того чтоб потребовать по старому национальному обыкновению выкупа за свою дочь, он предложил приданое в пятьдесят шесть тысяч дукатов и ежегодную пенсию в пять тысяч дукатов, а в награду посла обещал, что, подобно тому, как сын Франца был усыновлен императором путем крещения, судьба его дочери будет предметом особой заботливости константинопольской императрицы. По возвращении Франца брачный договор был утвержден греческим монархом, который собственноручно поставил три красных креста на золотой булле и уверял грузинского посланца, что следующей весной его галеры привезут невесту в ее императорский дворец. Но Константин обнял своего верного служителя не с холодным одобрением монарха, а с горячим доверием человека, который после долгой разлуки спешит излить свои тайные помыслы в душу своего друга. "Со смерти моей матери и Кантакузина (сказал император) вы один даете мне такие советы, которые не внушены вашими личными интересами или пристрастием; я окружен такими людьми, которых я не могу ни любить, ни уважать и на которых я не могу полагаться. Вам не чужой человек главный адмирал Лука Нотара; будучи упорно привязан к своим собственным убеждениям, он и публично и в частных разговорах уверяет, что безусловно руководит и моими намерениями, и моими действиями. Остальные царедворцы руководствуются или своими личными интересами, или духом партий; не советоваться же мне с монахами в вопросах о политике и о бракосочетании? У меня еще немало дела для вашего усердия и для вашей преданности. Весной вы постараетесь уговорить одного из моих братьев, чтоб он лично отправился просить помощи у западных держав; из Морей вам придется отправиться с особым поручением на Кипр, а с Кипра вы отправитесь в Грузию для того, чтоб привести сюда будущую императрицу". — "Ваша воля (отвечал Франц) не допускает возражений; но прошу вас (присовокупил он со сдержанной улыбкой) сообразить, что, если мне придется постоянно жить вдали от моего семейства, моя жена, пожалуй, станет искать другого мужа или запрется в монастыре". Посмеявшись над такими опасениями, император стал более серьезным тоном утешать Франца уверениями, что это будет его последняя поездка, что его сыну готовится богатая и знатная невеста, а ему самому — важная должность великого логофета, или главного государственного министра. Брак этого сына был немедленно улажен, но обещанную Францу должность присвоил себе честолюбивый адмирал, хотя она и не была совместима с его собственными служебными обязанностями. Немало времени прошло в переговорах для того, чтоб достигнуть соглашения и приискать для Франца приличное вознаграждение. Назначение Франца было наполовину объявлено, наполовину скрыто из опасения раздражить наглого и могущественного фаворита. Зима прошла в приготовлениях к отъезду, и Франц решил, что его юный сын должен воспользоваться этим случаем для заграничного путешествия, но что в случае какой-либо опасности он останется у родственников своей матери в Морее. Таковы были те публичные и семейные замыслы, исполнение которых было прервано войной с турками и которые были окончательно погребены под развалинами империи.