Читать «Закат и падение Римской империи. Том 7» онлайн - страница 157

Янош Хуньяди был низкого или, по меньшей мере, незнатного происхождения и возвысился до командования венгерскими армиями благодаря своим личным достоинствам. Его отец был валах, а его мать была гречанка; нет ничего невозможного в том, что ее ничем не прославившиеся предки происходили от константинопольских императоров, а притязания того валаха, который носил прозвище Корвина по месту своего рождения, дают повод предполагать, что в роде Хуньяди текла кровь древних римских патрициев. В своей молодости Янош Хуньяди участвовал в итальянских войнах и был задержан вместе с двенадцатью всадниками епископом Заградским; под именем белого рыцаря он скоро обратил на себя внимание своей храбростью; он улучшил свое положение браком со знатной и богатой наследницей, а защищая венгерскую границу, он одержал в течение одного года три победы над турками. Благодаря его влиянию польский король Владислав получил венгерскую корону, а за эту важную услугу Хуньяди был награжден титулом и должностью трансильванского воеводы. Первый из Крестовых походов Юлиан прибавил к украшавшим его голову лаврам еще два турецких венка, а пагубные ошибки, сделанные им под Варной, были позабыты среди общественных бедствий. Во время отсутствия и малолетства номинального короля Владислава Австрийского Хуньяди был избран высшим начальником армии и правителем Венгрии, и хотя в первое время один страх сдерживал завистников, все-таки двенадцатилетнее управление Хуньяди может считаться за доказательство того, что он обладал дарованиями не только военачальника, но и государственного человека. Впрочем, из описания его кампаний не видно, чтобы он был замечательным полководцем; белый рыцарь сражался не столько головой, сколько руками, как истый вождь недисциплинированных варваров, нападавших без страха и обращавшихся в бегство без всякого стыда, и вся его военная жизнь состояла из романтического чередования побед с поражениями. Турки, пугавшие его именем своих непослушных детей, извратили это имя в Jancus Lain (проклятый) ; но их ненависть была доказательством уважения, которое он им внушал; они никогда не могли проникать в королевство, которое он охранял, и он оказался самым отважным и самым грозным именно в то время, когда они считали и его самого, и его отечество окончательно погибшими. Вместо того чтобы ограничиваться оборонительной войной, он через четыре года после поражения под Варной снова проник внутрь Болгарии и на равнинах близ Косово удерживал до третьего дня напор оттоманской армии, которая была вчетверо многочисленнее его собственной. В то время как герой один спасался бегством через леса Валахии, он был застигнут двумя разбойниками; но между тем как они спорили из-за висевшей на его шее золотой цепи, он успел схватиться за свой меч и одного из разбойников убил, а другого обратил в бегство и, преодолев новые опасности, грозившие ему пленом или смертью, утешил встревоженных венгров своим появлением. Последним и самым блестящим из его подвигов была оборона Белграда против всех турецких военных сил, находившихся под личным начальством Мехмеда Второго. После сорокадневной осады уже проникнувшие внутрь города турки были вынуждены отступить, а обрадованные этим успехом народы стали называть Хуньяди и Белград оплотами христианства. Почти через месяц после этого успешного избавления сам избавитель испустил дух, а самой лестной для него эпитафией было выраженное оттоманским монархом сожаление, что он утратил надежду отомстить единственному противнику, одерживавшему над ним победы. Лишь только престол оказался вакантным, признательные венгры выбрали и короновали королем восемнадцатилетнего юношу Матвея Корвина. Его царствование было благополучно и продолжительно; Матвей мечтал о славе завоевателя и святого; но самой бесспорной его заслугой было поощрение ученых занятий, и те латинские ораторы и историки, которые были вызваны из Италии сыном Яноша Хуньяди, осветили блеском своего красноречия личность самого Яноша.