Читать «Мясо снегиря (гептамерон)» онлайн - страница 10

Мама, как я ее люблю! Это моя любимая минута!

Мама, вероятно, ты уже настолько далеко, настолько стремителен твой полет к первородству, что кричи я тебе вдогонку, что — люблю, люблю! — ты не услышишь, не тормознешь, чтобы оглянуться на того, кому ты подарила смерть!..

Но сколь бы я ее ни любил, ни боготворил, все равно остаюсь для этой женщины лишь предметом, хоть и обожания. В том есть и радость, и грусть…

— Ты женишься на мне? — спрашивает серьезно.

На мгновение мне хочется все забыть и сказать — да! ДА! ДА! Но за стенкой шум воды из крана обрушивается водопадом, и я вспоминаю женщину ночную, которая не считает меня предметом и даже иногда задумывается над вопросом, есть ли у меня душа, или кусок чьего-то зада в груди!

— Ты женишься на мне? — переспрашивает, чуточку заволновавшись от моего промедления с ответом. Через уголок рта сдувает царскую прядь с повлажневшего лба.

— Нет, — отвечаю с улыбкой, чтобы ей не было больно.

— И не надо, — отвечает тоже с улыбкой и слезает с моего живота, переставая быть наездницей, просто ложится опять рядом. — Хи!

Она не слышна. Только еле-еле ее короткое дыхание. Будто заснула… И я немного забываюсь, оборачиваясь в себя глобусом, и нахожу мою конструкцию, полностью отвечающей определению — Предмет. Я — предмет сочинения Бога… Или…

Бесы кружат!!! Оглядываюсь, ничего не вижу, не слышу даже хлопанья крыльев…

Тихо.

Тихо греет щеки солнце из окна. Глаза закрываются, и мы засыпаем…

Ей шесть лет. Я — предмет ее обожания! Любимый папка-предмет! А та, которая полощет в ванной свое тело, — ее мамка! И что интересно, ее моя Шестилетка тоже считает Предметом и тоже обожания…

— Вы что, с ума сошли!

Это ночная женщина отхлестала по морщинистым щекам старика Морфея, заставив нас сесть в кровати и раздраить глаза, словно люки подлодок.

— Обалдели!!! Через полчаса выходить! Ты-то, ты! — ко мне обращается, стоя абсолютно голой, ослепляя. Зрачки, словно телескопы, блуждают по ее наготе… Успокаиваюсь лишь тогда, когда взгляд не обнаруживает на млечном пути ее тела ничего нового, пройдя всю Вселенную бабского совершенства от большого наманикюренного ногтя до ложбинки между красивых грудок, очень похожих на лисьи мордочки… Почему-то в этот момент я думаю, что если бы ночная женщина вскармливала утреннюю своим молоком, а не «made in USA», то девочка была бы здоровее и не болела так часто, что у меня «кусок задницы» надрывается! Хотя нет, в этом случае душа! Тут точно душа!.. Таким образом, у Предмета тоже может быть душа!.. Таков вывод!..

Ее, мою утреннюю любовь, увела в сад ночная, оставив меня додумывать свою одушевленность.

Неожиданно я, переполненный счастьем, как кастрюля взошедшим тестом, вспоминаю Ванечку, брата Пуховой, который умер от ложного крупа, и все внутри у меня схватывает морозом. Я деревенею и представляю себя мужиком с рыжей бородой…

Плачу…

Как выглядит смерть?

Смерть приходит в образе матери.

А если ребенок покидает этот свет вперед своей родительницы?..

Я бы убил Ночную за то, что она заставляет меня так мучиться. Надо было втолкнуть в нее противозачаточную таблетку!