Читать «Сухопутные линкоры Сталина» онлайн - страница 53

Что касается боевого использования Т-28, то у автора нет сомнения в том, что трехбашенная схема, выбранная для танка «качественного усиления основных танков РККА при прорыве сильно укрепленных оборонительных полос», себя полностью оправдала. Подтверждением тому служит опыт войны с Финляндией, в которой бригада на Т-28 при прорыве «линии Маннергейма» проявила себя с самой лучшей стороны. Без сомнения, эти бои стали «лебединой песней» Т-28, которые как раз и создавались для поддержки войск при прорыве укреплений противника.

Летом 1941 года четыре с половиной сотни «двадцать-восьмых», освоенных в войсках и укомплектованных хорошо подготовленными экипажами, также могли принести большую пользу Тем более что экранировка Т-28 уравняла их по бронированию с танками Т-34.

Однако существовала проблема с бронебойными снарядами для пушек КТ и Л-10, которых в войсках практически не было. Ввиду их отсутствия экипажам Т-28 рекомендовалось использовать для стрельбы по танкам противника шрапнель, поставленную на удар. Однако это было эффективно лишь на дистанциях порядка 300–400 м.

Но, несмотря на это, воевать на Т-28 было можно, и весьма успешно. Однако из-за отсутствия запасных частей и бездумного расформирования накануне войны тяжелых танковых бригад почти все они были потеряны из-за технических неисправностей.

Т-28, переделанный финнами в ремонтно-эвакуационную машину.

Осень 1945 года.

В заключение хотелось бы отметить, что по сочетанию основных оценочных параметров – подвижности, вооружению и броневой защите – танк Т-28 был в 1930-е годы сильнейшим средним танком в мире. Правда, к началу 1940-х годов повышение мощи противотанковой артиллерии и, как следствие, необходимость увеличения толщины брони танка, завело саму идею многобашенной компоновки в тупик. Резко возраставшая масса и габариты делали переход к однобашенной компоновке совершенно очевидным.

Забытый Гроте

Вопрос о создании «позиционного» танка (так в документах того времени назывался тяжелый танк), пригодного для вооружения Красной Армии, поднимался в 1920-е годы несколько раз. При этом было разработано несколько эскизных проектов, которые, впрочем, оказались нежизнеспособными. В это время СССР не имел ни средств, ни возможностей для создания столь сложной и дорогой боевой машины.

Ситуация начала меняться коренным образом к началу 1930-х годов – в стране шла индустриализация, активно строились заводы и фабрики, готовились кадры. Все это позволило руководству страны и Красной Армии вернуться к проблемам танкостроения, которые не могли быть решены ранее.

Так, 11 апреля 1929 года на расширенном заседании Совета Народных Комиссаров СССР вновь обсуждался вопрос о разработке «позиционного» (тяжелого) танка. При этом «позиционность» вовсе не означала предназначение танка для какой-то оборонительной доктрины. Напротив, он виделся как бронированный кулак для «скорейшего взламывания оборонительных позиций врага», для чего его планировали оснастить более чем мощной для своего времени артиллерией. Планировалось, что тяжелый танк при массе в 40 т будет вооружен «одной 76-мм дивизионной пушкой или легкой 122-мм гаубицей, одной-тре-мя 37-мм пушками большой мощности и четырьмя-пятью пулеметами». Компоновка танка виделась аналогичной среднему танку Т-12, или же «французскому тяжелому танку прорыва» (видимо, имелась в виду компоновка двухбашенного 2С).