Читать «Сезанн» онлайн - страница 124

Все друзья Сезанна тут же принялись покупать его картины. «Мой восторг ничтожен в сравнении с восторгом Ренуара», — писал тот же Писсарро сыну. Картины Сезанна купил Моне, и Дега тоже купил, хотя всё это могло достаться им совершенно бесплатно — Поль всегда щедро раздавал свои работы друзьям. Но это был своего рода жест, способ оказать поддержку художнику, засвидетельствовать ему уважение и восхищение. Есть люди, которые умеют схватить удачу за хвост, у которых есть нюх. Воллар был из их числа. Именно он получал сейчас дивиденды за всех: за самого художника, чей долгий и упорный труд практически в подполье выпестовал его талант и позволил, наконец, заявить о себе; за папашу Танги и доктора Гаше, бескорыстно поддерживавших Поля в трудные для него времена; за его преданных друзей-художников, никогда не терявших веру в него и терпевших его экстравагантное поведение и непростой характер. Да, теперь все смогли разглядеть его талант. То, что раньше воспринималось как причуды безумца, оказалось стройной и прекрасно разработанной системой. Его творчество могло нравиться или нет, но не признать его существование было невозможно: оно являло собой целый мир, необъятный и удивительный по силе воздействия.

Правда, кое-кто никак не хотел с этим смириться. Воллар, ни на минуту не покидавший свою лавку, был вынужден выслушивать массу возмущённых реплик и разных шуточек. Реагировал он на них вполне благодушно. Подвыпившие буржуа и непризнанные художники спешили на улицу Лаффит, чтобы излить свою желчь и поглумиться. В этой ситуации Воллар был идеальной фигурой: он ни с кем не вступал в полемику, ибо его дело было не разбираться в картинах, а продавать их. Если же у кого-то есть вопросы, пусть обращаются к критикам.

А уж эти последние не упустили шанса высказаться. Не державший на Сезанна зла Жеффруа писал: «Он великий правдолюб, восторженный и простодушный, суровый и тонко чувствующий. Его картины будут висеть в Лувре, на этой выставке много работ, которые найдут своё место в музеях будущего». 1 декабря 1895 года в «Ла Ревю бланш» Таде Натансон выразил Сезанну своё восхищение и воздал ему, наконец, должное:

«Помимо чистоты, его искусство, добротное без каких-либо оговорок, имеет ещё одно не менее важное достоинство, свойственное первопроходцам и подтверждающее высокий уровень его мастерства: художник позволяет себе быть грубым и даже диким и, невзирая ни на что, идёт до конца в своих изысканиях, движимый той единственной силой, что ведёт новаторов к созданию чего-то действительно нового».

Недовольные, правда, всё же были, вроде Денуэнвиля, который, как в лучшие времена Салона отверженных и выставок импрессионистов, выплёскивал своё возмущение на страницах «Журналь дез артист»: «Можно плевать на весь мир, но не до такой же степени! Самое же поразительное, что некоторые известные художественные критики, чьи имена мы не называем из уважения к ним, превозносят подобные нелепицы», — и т. д. и т. п. Оцените концептуальную широту аргументации!