Читать «Собрание сочинений. Т. 22. Истина» онлайн - страница 66

Квартира Марсильи была обставлена с утонченным вкусом, он принял Марка по-товарищески, словно этот безвестный деревенский учитель все еще был его однокашником. Он тотчас заговорил о злополучном Симоне, которому, как он уверял, сочувствовал всем сердцем. Разумеется, он не отказывается ему помочь, замолвить за него словечко, повидать нужных людей. Однако в заключение он весьма деликатно посоветовал соблюдать крайнюю осмотрительность ввиду предстоящих выборов. В сущности, это был тот же ответ, что Марк услышал от Лемаруа, но облеченный в более мягкую форму: та же тайная решимость ни во что не вмешиваться, чтобы не оказался под угрозой ковчег завета — выставленные перед избирателями кандидатуры. Как бы ни разнились эти две школы — старая, более грубая, и молодая, прикрашенная любезностями, они сходились в алчном стремлении во что бы то ни стало удержать завоеванную власть. Марку впервые открылось, что Марсильи, по существу, чистой воды карьерист, хладнокровно идущий к цели. Все же, прощаясь, он поблагодарил молодого депутата, который, не скупясь на ласковые слова, клялся ему услужить.

В этот день Марк вернулся в Майбуа встревоженный и озабоченный. К вечеру он отправился на улицу Тру, желая подбодрить Леманов, и застал всю семью в слезах. Они так рассчитывали, что дело будет прекращено! Но Давид, расстроенный дурным известием, все еще во что-то верил, быть может, в чудо, которое предотвратит ужасный процесс. В последующие дни события развивались с необычайной быстротой: следственная палата проявила удивительную поспешность, и прокуратура назначила рассмотрение дела на ближайшую октябрьскую сессию. Перед лицом грозной опасности Давид, горячо убежденный в невиновности брата, обрел несокрушимое мужество и проявил поистине героическую твердость и силу духа. Итак, процесс состоится, не удастся избежать позора. Но разве смогут подобрать такой состав присяжных, который осмелится осудить Симона при полном отсутствии улик? Сама мысль об осуждении казалась невероятной, невозможной. Симон в тюрьме непрестанно твердил о своей невиновности; его убежденность в скором освобождении и хладнокровное ожидание суда поддерживали и воодушевляли Давида при каждом свидании. У Леманов даже строили планы, — г-жа Симон поговаривала о поездке к друзьям в Прованс, где она с мужем и детьми как следует отдохнули бы месяц в тихом уголке. На время все воспрянули духом, и Давид повез как-то утром Марка в Бомон к Дельбо, обсудить с ним все обстоятельства дела.

Молодой адвокат жил на улице Фонтанье, в людном торговом квартале. Он происходил из местной крестьянской семьи, учился на юридическом факультете в Париже, где некоторое время общался с молодежью социалистического толка. Но до сих пор он, по существу, не примкнул ни к одной партии, ибо ему еще не подвертывался громкий процесс, который мог бы определить его убеждения. Согласившись выступить в процессе Симона, от которого отшатнулись его коллеги, он сделал окончательный выбор. Теперь он с увлечением занимался этим делом, вдохновленный мыслью, что пойдет один против всех общественных установлений, всех реакционных сил, объединившихся, чтобы погубить невинного человека и тем спасти обветшалое общество, похожее на готовое рухнуть здание. В конце пути ему виделся воинствующий социализм — единственное спасение страны, новая сила, способная наконец освободить народ.