Читать «Вся моя жизнь: стихотворения, воспоминания об отце» онлайн - страница 36

НОЧЬЮ

Вновь вверху повиснет месяц старый, Пальцы мне положит на ресницы. Может быть, мне что-нибудь приснится В странно-четкой полудреме жара. В небе талом ночь роняет бусы И лицо за синей тканью прячет. В сотый раз я вспоминаю, плача, Незаслуженных обид укусы. Тишина, зловещая химера, Закружилась в пляске неизменной. Разве кто-нибудь во всей Вселенной Боль мою великую измерит?.. Месяц мутный лезет выше, выше; Тяжелеют пальцы на ресницах… Я одна. Я не могу молиться… Отвечай же, Господи, — Ты слышишь?!..

Прага, 12.2.1930

БЕССОННИЦА

Бездомный ветер огибал углы, пошатываясь пьяною походкой. Во сне дышали люди. Город плыл сквозь ночь огромной парусною лодкой. И люди спали. Мимо звезды шли, как корабли по голубой эмали, а мы, бессонные, считали корабли и звезды и шаги часов считали. И слушали, как пели поезда, в ночную уходящие пустыню; а грудь была торжественно пуста, и сердце рыбой билось на простынях. Волной качалась белая кровать, разверзлись небом парусные крыши, и в брызгах ночи родились слова, которых никогда никто не слышал. Рассвет закинул якорь у окна, спуская сети к нам на подоконник, и долго билась злая тишина в висках, у горла, на сырых ладонях. А утро, пахнущее ветром и углем, встречало нас гудком мотоциклиста, и город под сиреневым дождем на старую опять вернулся пристань. Но мы, певучие, чужими стали вдруг под этими крутыми облаками, — — усталым взглядом и бессильем рук и непонятными стихами.

3.6.1932 «Меч». 12.1.1936

БУМАЖНЫЕ КРЫЛЬЯ

От фабричной продымленной пыли, Из гудящих тоской городов, Вас уносят моторные крылья И скорлупы воздушных шаров. Но тоска в этом мире — без меры, Вас несет в аппаратах стальных В голубые поля стратосферы Под растаявший глетчер луны. И, зарытым в чертежные сети. Снится вам неотвязный кошмар О какой-то безумной ракете. Вас влекущей на розовый Марс. Мы же, слабые, смотрим безмолвно На заводов бетонную грань, На чертежные четкие волны, На прожекторов белую ткань. Но и в нашем последнем бессильи Равных нам авиаторов нет: Нас уносят бумажные крылья За орбиты остывших планет.

Прага, 1932 «Скит». I. 1933

«Вошел рассвет нежданно в каждый дом…»

Вошел рассвет нежданно в каждый дом, Залив глаза бессонные тревогой. Рождался шум каким-то новым сном И оседал у тихого порога. А улицы слабеющая мгла Давилась долго пьяными слезами, Горела блеском воспаленных глаз, Томила голубыми синяками. И стали новые слова — просты. Как давние, знакомые потери. Как путь от скомканных чужих простынь До блоковской голубоокой Мери. Шли уличные женщины домой. Глотая жадно просветленный воздух. Бессонная их ночь вела с собой, И им на плечи осыпались звезды.