Читать «Этюды Черни» онлайн - страница 99

Если в таком отношении к людям и была некоторая холодность, то все-таки настоящий, глубокий жизни холод, тот, о котором Пушкин писал в «Евгении Онегине», Сергея не охватил. Слишком велик был его интерес к жизни. Он занимался спортом, много читал, особенно книг по истории, которая увлекала его чрезвычайно. Оказываясь в новой школе, он каждый раз записывался во все кружки, чтобы попробовать себя во всем, что может быть интересно человеку, и интерес к чему-нибудь обнаруживал в себе непременно.

К тому же природа наградила его качествами лидера. Сергей не сознавал этого и даже удивлялся: почему чаще всего, и даже почти всегда, друзья ожидают, чтобы он сказал им, что они должны делать и чего делать не должны? Он совсем не стремился командовать, и непонятно было, с чем связаны их ожидания.

Причину и даже природу такого к нему отношения объяснила Сергею мама, когда однажды, еще в пятом классе, он спросил, почему Юрка Малецкий сказал: «Как Серега решит, так и будет», – про то, надо ли их однокласснику Диме Быкову признаваться, что именно он устроил пожар в кабинете химии, или лучше отвечать за это всем классом.

– Дело не в стремлении командовать, – сказала мама. – Люди чувствуют, что ты великодушен. А это главное качество лидера. Его и определяют именно по этому качеству. Без великодушия человек с лидерскими амбициями становится диктатором.

Наверное, она была права. Во всяком случае, стоило Сергею появиться в новой школе, как его выбирали в совет отряда, в совет дружины, в комитет комсомола, а главное, к нему сразу начинали прислушиваться, его мнение становилось значимым, и ничем другим, кроме безотчетного и безусловного признания лидерства, объяснить это было невозможно.

Может быть, поэтому, несмотря на неустойчивость быта, с раннего детства до ранней же юности Сергей чувствовал себя устойчиво защищенным от любых жизненных невзгод.

Но чувство защищенности необходимо было чем-то подкреплять, это он понимал. Когда ему исполнилось двенадцать лет, он записался в секцию рукопашного боя. Была такая в очередном военном городке на Дальнем Востоке, рядом с китайской границей.

Отец его занятия одобрил.

– Только не ожидай, что тебя научат быть неуязвимым в драке, – предупредил он.

– А разве не научат? – удивился Сергей.

– Конечно, нет. Драка не бокс, не карате и даже не рукопашный бой. В ней не наносятся правильные удары, и со стороны она выглядит не красиво, а отвратительно и страшно.

– Но тогда зачем же учиться? – растерялся Сергей. – Если это совсем не нужно.

– Это нужно. Усвоение правил необходимо. Во время драки это знание может проявиться вдруг, бессознательно – и помочь. Я думаю, и в искусстве точно так же.

Отец посмотрел на маму. Она накладывала заплатку на локоть Сергеевой куртки и не смотрела по сторонам. Но улыбнулась, потому что почувствовала этот взгляд.

– Я думаю, искусство не создается с помощью правил, – сказал, не отводя от нее глаз, отец. – Но будет правильно, если художник заложит их в себя с помощью учебы. Так, Ира? – наконец спросил он.

– Будет правильно, если Сережа не станет ввязываться в драки, – ответила мама.