Читать «Этюды Черни» онлайн - страница 123

И ужаса, который минуту назад казался таким огромным, таким всеохватным, в сознании ее не осталось тоже.

Люди сбежались не только к разбитой машине, но и к Саше. Наверное, они появились откуда-нибудь из кафе, ведь, когда Саша вышла из дому, улица была пустынна. Люди бестолково суетились вокруг нее, а она лежала на тротуаре и сдерживала крик – ей почему-то казалось, что кричать не надо, что это стыдно.

– Да не виновата она! – восклицал над нею женский голос. – Не выходила она на дорогу, я же видела! Она на тротуаре стояла!

– А хоть бы и выходила! – Это уже мужской голос. – Что, дорогу перейти нельзя? Урод этот пьяный же в зюзю! Со скоростью двести летел. И ты глянь только, ни царапины ведь у гада!

– Хоть машина в хлам. Хоть что-то ему…

– Эх, хорошая машинка «Ламборджини»! Надежная.

– Держите меня за руку, – сквозь одолевающие волны боли услышала Саша. – Как вас зовут?

– Саша…

Она все-таки всхлипнула, называя свое имя. В голосе мужчины, присевшего рядом с нею на корточки, было что-то такое, что заставляло вспомнить, как пришла она в первый раз в детский сад и услышала: «Такая маленькая, а уже такая красивая! Милая, как же тебя, такую, зовут?»

– Держите меня за руку, Саша, держите, – повторил он. От боли она видела только его силуэт. – Вам легче будет.

Она схватилась за его руку, сжала. Пальцы были теплые, словно не на морозе. И становились все теплее, как будто внутри у него работал нагревательный прибор.

«Может, он экстрасенс?» – подумала Саша.

Ей в самом деле стало легче. Она уже могла связно думать. И когда ее укладывали на носилки, вносили в «Скорую», то она даже озиралась, пытаясь понять, кто из стоящих рядом людей только что держал ее за руку. Но понять этого не успела. Дверцы «Скорой» захлопнулись, и машина понеслась по улице, увозя Сашу с разрывающей ее болью и с ясным, ничем не замутненным сознанием.

Все это вспомнилось сейчас так ярко, что Саша вздрогнула и потерла ладонями виски. Ну их, эти воспоминания! Все это уже пережито и осмыслено. Тот удар вышиб ее из омута, в который она безнадежно погружалась, и, наверное, из этого омута можно было ее вышибить только сильным ударом.

Она подошла к фортепиано, подняла крышку. Притаилось где-то в глубине струн бабушкино роковое колечко. Прикоснешься к клавишам, и оно сразу зазвенит золотыми прекрасными нотами. Все роковое прекрасно, вот что.

«Как только я начинаю формулировать свои мысли, выходит одна только пошлость! – сердито подумала Саша. – Лучше уж без слов. Звуками».

Она села к инструменту, положила руки на клавиатуру. Пальцы сами пробежали по клавишам, и таким неожиданным образом, что Саша улыбнулась. Надо же, до сих пор помнятся этюды Черни! И недовольство, с которым она играла их в детстве, сразу же вспомнилось, и легко она представила, что чувствовал, играя эти нудные этюды, мальчишка, который без раздумий выбирается в окно второго этажа и сбивает замок с двери…

– Она здесь на пианино играет! – услышала Саша. – Нас за людей не считает, а сама преспокойно играет на пианино!