Читать «Грановский» онлайн - страница 52

Здесь формализм идеалиста-гегельянца берет верх над тем рациональным историзмом, который Грановский проявлял в самой теории органического развития, где связь народов определялась не тем, что все они — проявление «всеобщего духа», т. е. не с помощью мистики и не на основе методологической интерпретации гегелевского объективного идеализма, а на основе трезвого понимания связи жизни народов, зависимости их истории, преемственности их развития, бесконечности прогресса человечества.

Обратную этому идеалистическому формализму, этой идеалистической трактовке единства человеческого рода направленность имеет четвертая методологическая интерпретация, которую можно считать вполне чужеродной по отношению к третьей и о которой мы уже сказали: Грановский провозглашал необходимость достижения единства методов исторической и естественных наук, необходимость внедрения в историческую методологию опыта и основанного на нем размышления. Однако в первой половине 40-х годов мы не находим у Грановского достаточного развития этой методологической установки, да и сама она сформулирована так, что не согласуется с настойчиво повторяемой мыслью о независимости истории от внешней необходимости. Мы увидим, как радикально изменится взгляд Грановского именно по этому вопросу в последний период его жизни.

Наконец, в-пятых, можно отнести к методологической интерпретации органической теории различения всеобщей и всемирной истории. «Всемирная история имеет дело с событиями в их связи между собой» (4, 37). Она есть эмпирическая история. Всеобщая же «должна восходить от отдельных явлений к общему, к неизменному, к закону», «выводить закон из общего правила», она в отличие от всемирной, занимающейся всеми народами, населяющими землю, имеет в виду лишь народы, уже ставшие всемирно-историческими, связующими «между собой человечество, шествующее вперед в своем развитии» (16, л. 12 об.), «всеобщая история имеет по понятию своему предметом не весь род человеческий, а только общее, существенное в нем. Она есть история развития человечества» (4, 47). В более позднем курсе лекций (1848/49 учебный год) он добавит: «Всеобщая история должна проследить прогресс рода человеческого» (19, тетр. 2, л. 5 об.). Но до сих пор «Всемирная история оказывалась неспособной возвыситься до Всеобщей истории…» (4, 37). В будущем, однако, они, по мысли Грановского, сольются, ибо все народы станут активными участниками истории человечества и все смогут войти в историю всеобщую.