Читать «Быть бардом непросто» онлайн - страница 20

Зло на него смотрю, демонстративно вынимаю из голенища нож.

— Ладно-ладно. Спокойно. Если так не хочешь терпеть мое общество — не надо. Можешь уезжать из деревни хоть сейчас. Я, к моему сожалению, последовать за тобой не смогу — болею, да и обещание надо выполнить.

Задумчиво изучаю отражение в ноже, недоверчиво прислушиваюсь к его словам.

— Но если ты не извращенец, почему тогда так хотел ехать вместе со мной? А как же гордость перворожденных?

— Ну… я тоже своего рода аутсайдер.

— Что так?

— Я уже третий раз сбегаю из дома.

Минуту я смотрю на него, не мигая, перевариваю вышесказанное. После чего сначала тихо, а потом все громче начинаю хохотать. Смешно настолько, что скручивает живот. Я всхлипываю, бью рукой по скамье и едва не сползаю с нее, пока светлый с интересом за мной наблюдает.

— Позволь узнать, что именно тебя так развеселило?

— Я… мне сто двадцать! И меня практически выпихнули во взрослую жизнь, дав тумака на прощанье. А ты! В сто сорок! Сбежал от родни! Ой, не могу.

Эльф хмурится и тяжело, мудро вздыхает. Я же продолжаю смеяться, поскольку просто не в силах забыть такое. Сто сорок! Моему отцу двести четыре! Это же надо, до чего светлые берегут потомство! Идиоты. Так они только порождают слабых. Это и дурак поймет.

ГЛАВА 6

Аид приходит в себя еще два дня. За это время я знакомлюсь с народом, исполняю половину репертуара, слушаю местные песни… Н-да. Конечно, местный фольклор — это что-то. Я до гробовой доски не забуду куплет одной из наиболее трагических саг о путешествии кикиморы к богам. Она хотела стать русалкой! Но не это страшно. Задумка саги в чем-то даже романтична, если не учитывать того факта, что кикиморы ненавидят русалок, а те с удовольствием их поедают в прямом и переносном смысле этого слова. Плевать! Поверьте, все это меркнет, как только вслушаешься в слова, сразу и навсегда западающие в душу. Как же там? А, вот:

Она визжит, ей больно встать. Русалкин хвост ведь не стоит! Кикиморой мечтает стать, Так как русалкой — не могит.

На «не могит» я зависаю, понимаю, что смеяться нельзя, а сидеть с умным видом как-то не получается. Хочется ткнуть пальцем в печального исполнителя и громко хохотать, сотрясаясь и вытирая слезы счастья. Но… народ не поймет. Некоторые плачут. Кстати, я тоже плачу уже на следующем куплете:

И смилостивился Творец! Пронзил ее Копьем своим! И, извиваясь на копье, Она его благодарит!

Занавес. Так кончается трагическое путешествие кикиморы, которая мечтала стать русалкой. Если же говорить подробнее, то, получив желаемое, героиня психует и посылает такой подарочек в одно место, что Творец тоже психует и прибивает ее — не глядя, но зато от души. По моему личному мнению, после такого кикимора вряд ли стала шептать слова сердечной благодарности со слезами счастья на бородавчатом лице. Скорее, в муках померла. Я ложусь на стол, упираюсь лбом в скрещенные руки и плачу от счастья. Какая патетика! Сколько чувств! А когда меня гладят по спине и умиленно сообщают, что сей шедевр передается от поколения к поколению вот уже больше двух веков, — я тихо испускаю стон, скрывая титанические попытки подавить смех.