Читать «Остров на птичьей улице» онлайн - страница 5

— Трах!

И отец говорил мне, попал я в цель или нет.

— Придет день, — говорил он, — и, может быть, эти уроки помогут тебе, Алекс, остаться в живых. Кто знает, когда и как закончится эта война.

Война продолжалась уже больше трех лет — это была Вторая мировая война. Отец помнил и Первую. И однажды сказал мне, как будто шутя:

— Подожди, тебе еще посчастливится дожить и до Третьей.

Может быть, он хотел этим сказать, что я доживу до тех дней, или же имел в виду, что это не последняя мировая война. Я спросил его, и он объяснил, что когда кончилась Первая мировая война, все думали, что она будет последней. И, пожалуйста, есть у нас еще одна. Разве что во время Первой мировой войны евреев не убивали за то, что они евреи. Не выделяли их. Конечно, были евреи в армиях разных стран, которые воевали на многих фронтах, и их убивали, как и других солдат. Может быть, они даже убивали друг друга. Кто знает! В доме отца, то есть у моих дедушки и бабушки, во время прошлой войны жили немецкие офицеры, и они никому не сделали ничего дурного. Странно было так думать. Они только сняли бронзовые ручки с дверей и забрали металлические изделия, чтобы впоследствии переплавить их на пушки. Один из них даже пытался ухаживать за тетей Люней. Бабушка очень сердилась. Как это могло быть, что тогда они были людьми? Отец не мог этого объяснить. Может быть, именно поэтому в начале войны люди не хотели верить, что немцы убивают евреев.

Мы с отцом жили в многоквартирном доме при фабрике, изготовлявшей веревки для немецкой армии. На рассвете отец уходил на работу. Обычно я прятался в нашем укрытии или отец отправлял меня вниз, в бункер. Это зависело от слухов, которые до нас доходили. Иногда он через проломы в стенах квартир и через крышу переправлял меня на склад, находящийся на фабрике. Тогда я был не так далеко от него и не так скучал. Кладовщик Барух учил меня завязывать узлы на тонких и толстых веревках и говорил со мной обо всем на свете. Я совершенно уверен, что старый Барух был такой же умный, как царь Соломон. Но даже Баруху я ни слова не сказал о пистолете. Так я обещал отцу.

Тогда я еще не знал, что пистолет всегда был с отцом. Он приспособил кожаный ремень, который позволял ему носить кобуру под мышкой. Только ночью отец снимал пистолет и клал его под подушку. Отец не боялся, что немцы найдут пистолет. Ни одному немцу не пришло бы в голову, что у какого-то еврея есть пистолет. Немцы не искали у евреев оружие даже тогда, когда собирали их на площади, чтобы потом доставить к поездам и отправить, как они выражались, в трудовые лагеря.

Барух кипятил чай в электрическом чайнике и сторожил склад. Он также записывал количество тюков с веревками, поступавших на склад и отправленных со склада. За ними приезжала машина с немецким солдатом и двумя грузчиками с фабрики. Когда приезжал немец-блондин, он всегда угощал Баруха папиросой. Но Барух никогда не предлагал ему чай. Когда приезжал рыжий немец, он кричал на Баруха и заставлял его работать вместе с грузчиками. И даже бил его. Когда они уезжали, Барух вытирал пот с лица и садился отдохнуть. Потом он обычно прощупывал левую ногу с внутренней стороны, внизу, и что-то бормотал себе под нос. Однажды я спросил: