Читать «Юмор начала XX века (сборник)» онлайн - страница 510
Надежда Александровна Лохвицкая
ВАРФОЛОМЕЕВСКАЯ НОЧЬ
Грубые, глупые, коварные католики истребляли глупых, простодушных гугенотов, как ретивые горничные клопов в барской постели.
Например, если нужно было католикам поубивать гугенотов, они делали это просто.
— Гугеноты, — говорила Екатерина Медичи (женщина, которую теперь не уважает даже мальчишка из третьего класса гимназии). — Гугеноты! Хотите, я выдам замуж сестру короля за вашего Генриха Наваррского?.. Не бойтесь! Приезжайте в Париж. Мы вас не тронем. Наоборот, проведем с вами очень веселую Варфоломеевскую ночь (1572 г.).
Гугеноты, конечно, еще не знали, что такое "Варфоломеевская ночь", обрадовались, приехали в Париж, и им там устроили такую ночь, что гугеноты до сих пор не могут вспомнить о ней без отвращения.
Это произошло при короле Карле IX — слабой, безвольной душонке. Летописец того времени характеризует его так: "Это второй зять Мижуев из "Мертвых душ"".
После него царствовал Генрих III, о котором даже говорить не стоит — такой это был никчемный человек!
ГЕНРИХ НАВАРРСКИЙ
А следующим королем был Генрих IV Наваррский. Его считают самым порядочным из людей того времени. Отношение к религии у него было благодушное, с оттенком настоящей веротерпимости… Начал он с того, что был гугенотом. Но после Варфоломеевской ночи, пойманный королем, он имел с ним разговор (см. беседу А и Б о земном шаре, с. 129 131), после которого перешел в католичество. Однако стоило только гугенотам начать новую войну с католиками, как Генрих немедленно сделался гугенотом. Но тут вышла маленькая загвоздка, протестанты провозгласили его королем, а католики — парижане не хотели его признавать.
— Чего же вы хотите? — спросил их веселый Генрих.
— Если бы ты был католиком… — нерешительно возразили парижане.
— Только‑то? Да Господи! Где тут у вас церковь?
И, принятый в лоно католической церкви, сказал историческую фразу:
— Господа! Вот вам историческая фраза: "Париж стоит хорошей обедни".
Это был весельчак, не дурак выпить, любитель женщин и храбрый рубака. Нам он вообще очень симпатичен. Народ свой он очень любил. Ему принадлежит еще одна историческая фраза:
— Господа! Вот вам еще одна историческая фраза: "Я желал бы, чтобы каждый французский крестьянин мог по праздникам иметь в супе курицу…"
Узнав, что это историческая фраза, окружающие запомнили ее, и до сих пор французы, гордясь добрым королем, показывают в Луврском музее хорошо сохранившееся чучело той самой курицы, которую Генрих IV хотел видеть в супе своих крестьян.