Читать «Юмор начала XX века (сборник)» онлайн - страница 443

— Определенно, — сказал с раздражением Кулыгин. И Коршунов сказал:

— Я в этом не сомневаюсь. Parfaitement!

Лекция

Пушков сказал:

— Женщина, это станок любви, — и тут же получил по морде.

— За что? — спросил Пушков, но, не получив ответа на свой вопрос, продолжал:

— Я думаю так: к женщине надо подкатываться с низу. Женщины это любят, и только делают вид, что они этого не любят.

Тут Пушкова опять стукнули по морде.

— Да что же это такое, товарищи! Я тогда и говорить не буду, — сказал Пушков, но, подождав с четверть минуты, продолжал:

— Женщина устроена так, что она вся мягкая и влажная.

Тут Пушкова опять стукнули по морде. Пушков попробывал сделать вид, что он этого не заметил и продолжал:

— Если женщину понюхать…

Но тут Пушкова так сильно трахнули по морде, что он схватился за щёку и сказал:

— Товарищи, в таких условиях совершенно не возможно провести лекцию. Если это будет ещё повторяться, я замолчу.

Пушков подождал четверть минуты и продолжал:

— На чём мы остановились? Ах да! Так вот: Женщина любит смотреть на себя. Она садится перед зеркалом совершенно голая…

На этом слове Пушков опять получил по морде.

— Голая, — повторил Пушков.

— Трах! — отвесили ему по морде.

— Голая! — крикнул Пушков.

— Трах! — получил он по морде.

— Голая! Женщина голая! Голая баба! — кричал Пушков.

— Трах! Трах! Трах! — получал Пушков по морде.

— Голая баба с ковшом в руках! — кричал Пушков.

— Трах! Трах! — сыпались на Пушкова удары.

— Бабий хвост! — кричал Пушков, увёртываясь от ударов. — Голая монашка!

Но тут Пушкова ударили с такой силой, что он потерял сознание и, как подкошенный, рухнул на пол.

Пашквиль

Знаменитый чтец Антон Исакович Ш., то самое историческое лицо, которое выступало в сентябре месяце 1940 года в Литейном Лектории, любило перед своими концертами полежать часок — другой и отдохнуть. Ляжет оно, бывало, на кушет и скажет: "Буду спать", а само не спит. После концертов оно любило поужинать. Вот оно придёт домой, рассядится за столом и говорит своей жене: "А ну, голубушка, состряпай ка мне что ни будь из лапши". И пока жена его стряпает, оно сидит за столом и книгу читает. Жена его хорошенькая, в кружевном передничке, с сумочкой в руках, а в сумочке носовой платочек и ватрушечный медальончик лежат, жена его бегает по комнате, каблучками стучит как бабочка, а оно скромно за столом сидит, ужина дожидается. Всё так складно и прилично. Жена ему что ни будь приятное скажет, а оно головой кивает. А жена порх к буфетику и уже рюмочками там звенит. "Налей ка, душенька, мне рюмочку", — говорит оно. "Смотри, голубчик, не спейся", — говорит ему жена. "Авось, пупочка, не сопьюсь", — говорит оно, опрокидывая рюмочку в рот. А жена грозит ему пальчиком, а сама боком через двери на кухню бежит. Вот в таких приятных тонах весь ужин проходит, а потом они спать закладываются. Ночью, если им мухи не мешают, они спят спокойно, потому что уж очень они люди хорошие!

Помеха

Пронин сказал:

— У вас очень красивые чулки.

Ирина Мазер сказала:

— Вам нравятся мои чулки?