Читать «Самострел» онлайн - страница 89

Приезжим предлагались:

— встречи с руководством бригады;

— беседы с особо отличившимися орденоносцами — солдатами и офицерами;

— посещение парка боевых машин соединения;

— управление этими машинами под руководством опытных офицеров;

— демонстрация трофейного оружия и документов;

— участие в открытых партийном и комсомольском собраниях;

— стрельба из всех видов оружия, включая американское;

— постоянное расслабление в личной бане комбрига;

— дегустация пяти сортов водки;

— испытание на прочность медицинским спиртом;

— круглосуточное общение с местными вакханками из медсанбата, волевым решением комбрига переквалифицированными в официанток.

Программа пребывания журналистов разрабатывалось отцами бригады так детально, как никакая боевая операция ранее не продумывалась. Учитывались малейшие нюансы. Задействовано было множество людей, начиная от полковников и заканчивая солдатами. Инструктажи проводили лично командир бригады и начальник политотдела, много раз повторяясь и четко требуя скрупулезного исполнения вышесказанного.

К чести Вооруженных Сил, народ в бригаде необычайно мобилизовался, дисциплинировался, указания командиров схватывал на лету и немедленно бросался их выполнять. И двигал им скорее не страх перед гневом начальства, а непременное желание доказать, что и у них здесь, на отшибе жизни, тоже умеют гостей встречать, что они не глубинка какая-нибудь замухрыжная, а отличная бригада, где все, как у людей…

Однако москвичи отвергли все пункты программы с негодованием. «Журналюги» по-прежнему требовали только одного — войны и крови.

Обескураженные начальники бригады не догадывались, что, отправляясь в командировку, москвичи просто мечтали попасть именно на боевые действия, в гущу самого боя, отличиться там, убив нескольких душманов, и вернуться в Москву с орденами на груди. Причем если оператор Толик, как легендарный Теркин, был согласен, в итоге, и на медаль, то пухленький Сереженька рассчитывал исключительно на орден, справедливо полагая, что он в дальнейшем даст ему возможность пролезть в телевизионное начальство.

Вот за эти мифические награды телевизионщики и давились, не понимая, что процедура получения наград вообще-то долгая и что иногда ордена вручают не героям, а их родственникам, с очень печальной приставкой «посмертно», а самих героев транспортируют на кладбище, пусть и под завывание воинского оркестра.

Стремительный перелет из заснеженной Москвы в благоухающие тропики сыграл с москвичами недобрую шутку. Ребята, окидывая взглядом загадочные горы и диковинные чащобы зелени, слушая пение экзотических птиц и журчание близлежащей реки, так и не поняли, что попали на самую настоящую войну. Они не догадывались, что спокойствие и умиротворение призрачны, ненадежны и в любой момент могут обернуться лавиной огня и смертями многих людей из бригады.

Москвичи упорно настаивали на участии в войне…

Командиры сопротивлялись, надеясь на то, что капля камень точит и журналюги в итоге сломаются. И только после настойчивого желания Сереженьки, косящегося на телефон, немедленно поговорить с Кабулом, начальник политотдела бригады с дежурной натянутой улыбкой, нехотя согласился говорить о боевой операции.