Читать «Код Горыныча» онлайн - страница 29

Совершенное преступление — это и есть возмездие преступнику.

Яичко упало и разбилось

Общеизвестная сказка про Курочку Рябу, которая снесла не простое, а золотое яичко, имеет многочисленные варианты, одни из которых вспоминается мне всякий раз, когда хоть в общественной, хоть в деловой, хоть в политической жизни страны случается непредвиденное несчастье. Адаптированный вариант сказки, который знает наизусть любой ребенок, читавший с мамой книжки или смотревший мультики, всегда представлялся мне нарочито неполноценным. Ну, снесла курочка яичко. Ну, мышка бежала, хвостиком махнула. Ну, упало яичко и разбилось. Ну, даже, предположим, дед и баба плачут. Ну и что? Зачем было это рассказывать? (Хотя вопрос, разумеется, риторический, ибо многие сказки рассказывались, надо полагать, просто для того, чтобы занять ребенка какой угодно болтовней, пока не заснет.)

Зато тот вариант сказки, о котором пойдет речь ниже, завораживает меня, как завораживают шторма, извержения вулканов или торнадо всякого человека, имеющего возможность наблюдать их с безопасного расстояния. Итак, жили-были дед да баба, и внучка еще жила с ними в нашем варианте. У них была курочка-татарушка (вероятно, рябых кур называли татарками по сходству пестрых перьев с разноцветными платьями татарских женщин). Снесла курочка яичко, не простое, а костяное и расписное в нашем варианте. Бабка положила яичко на полку (пока еще ничто не предвещает беды). Мышка бежала, хвостиком махнула (досадная, конечно, халатность). Яичко упало и разбилось.

Не надо думать, что на этом сказка заканчивается. Ничуть не бывало. Увидев яичко разбитым, дед принялся плакать, хотя разумнее было бы сдержаться, ну подумаешь — яйцо. Увидев деда плачущим и узнав о трагической судьбе яйца, бабка принялась не просто плакать, но и метаться по дому. И можно предположить, что костяное и расписное яйцо было важным элементом продовольственной программы семьи, но бабка металась до тех пор, пока не сломала печку. Огонь же из сломанной печки вырвался, полыхнул и охватил стропила. Изба загорелась, и бабка погибла в огне. В свою очередь внучка, увидев деда плачущим, узнав, что трагически разбилось яйцо, став свидетельницей разрушения печки, пожара в доме и гибели бабки в огне, не придумала ничего лучшего, как только пойти в амбар и удавиться.

И думаете, тем беды кончились? Нет. Мимо горящего дома, мимо повесившейся внучки, обугленной бабки, рыдающего деда и разбитого яйца шла просвирня, женщина, выпекающая просвиры для церкви. Она имела неосторожность спросить у деда, что случилось, и так потрясена была его ответом, что от горя разбросала по земле и растоптала просвиры, которые несла в церковь.

А прямо следом за просвирней в церковь поспешал дьяк. Он увидел, что просвиры растоптаны внучка удавилась, бабка сгорела, дед рыдает, яичко разбилось, и перед лицом этакого несчастья посчитал своим долгом взобраться на церковную колокольню, сбросить оттуда вниз и разбить все колокола.