Читать «ГРОМОВЫЙ ГУЛ. ПОИСКИ БОГОВ» онлайн - страница 4

Михаил Юрьевич Лохвицкий (Аджук-Гирей)

Гениальный ученик Жуковского, дважды побывавший на Кавказе и оба раза оказывавшийся поблизости от театра военных действий, стал уже почти очевидцем творящегося. В пору вдохновенного «Кавказского пленника» Александр Пушкин был еще очень молод, писал с юношеским восторгом упоения и — как то при огромном и непрестанно созревающем своем уме даже невдумчиво. Но иные восторженные строки невольно превращались в ужасный обвинительный акт:

 ...И воспою тот славный час,  Когда, почуя бой кровавый,  На негодующий Кавказ  Подъялся наш орел двуглавый;  Когда на Тереке седом  Впервые грянул битвы гром  И грохот русских барабанов,  И в сече, с дерзостным челом,  Явился пылкий Цицианов;  Тебя я воспою, герой,  О Котляревский, бич Кавказа!  Куда б ни мчался ты грозой —  Твой ход, как черная зараза,  Губил, ничтожил племена...

 Но еще страшней свидетельства Михаила Лермонтова, который был не только прямым очевидцем, но, увы, и участником карательных акций. Но если б лично не участвовал, не был бы так смертоносно точен, искренен и правдив... По существу, кавказские дела, для кого то героические, а в общем, весьма неприглядные и непохвальные, — непрерывная, сквозная тема лермонтовского гениального творчества. Тема изгнания, насильственного выдворения горцев, сожжения аулов возникает и в самых ранних поэмах: 

Стада теснились и шумели,  Арбы тяжелые скрыпели,  Трепеща, жены близ мужей  Держали плачущих детей,  Отцы их, бурками одеты,  Садились молча на коней  И заряжали пистолеты,  И на костре высоком жгли,  Что взять с собою не могли!  («Измаил бей»)

Поручик Лермонтов, немыслимо храбрый на диво самым опытным бойцам, доблестный на поле боя, ничуть не очарован нравами тех свирепых войск, в которых несет службу. Говоря о буднях обитателей аула Джемат, вопрошает: «Не ждут ли русского отряда, /До крови лакомыхгостей?» («Хаджи Абрек»). И какое описание Кавказской войне безотрадней и правдивей лермонтовского, созданного на все времена!

Верхом помчался на завалы  Кто не успел спрыгнуть с коня...  «Ура!» — и смолкло. «Вон кинжалы,  В приклады!» — и пошла резня.  И два часа в струях потока  Бой длился. Резались жестоко,  Как звери, молча, с грудью грудь,  Ручей телами запрудили.  Хотел воды я зачерпнуть...  (И зной и битва утомили   Меня), но мутная волна  Была тепла, была красна.  («Валерик»)