Читать «ГРОМОВЫЙ ГУЛ. ПОИСКИ БОГОВ» онлайн - страница 126

Когда Озермес снимал с кошки шкуру, Чебахан спросила: — Ее муж не придет к нам отомстить за убитую жену? — Звери никогда не берут кровь за кровь, — ответил он. — Наш сосед Хасан говорил, что лесные кошки находят себе мужа на первый или второй месяц нового года, так что кошка эта была замужней. Не знаю, может, ее кот и бродит где-нибудь поблизости, но на нас он не нападет. Другие звери тоже еще не знают, что мы завладели этими местами. — А как они узнают, что поляна наша? — Я помечу мочой землю, и они будут обходить поляну стороной. Ты останешься здесь, белорукая, или пойдешь в аул со мной? — Вдвоем мы принесем больше. Когда наш аул переселялся, у отца не хватало быков, и он запряг в арбу и быка, и корову. — Чебахан опустила голову. — Моя бабушка однажды сказала соседу: если бы мужчины были выносливее женщин, Тха повелел бы, чтобы детей рожали мужчины. — Озермес усмехнулся. — Хорошо, корова моя, пойдем в аул вместе. — Утром он заложил камнями вход в пещеру, а Чебахан привязала кошачью шкуру на дереве изнанкой наружу, чтобы птицы дочистили ее, а солнце и ветер высушили.

Теперь дорога уже не казалась им столь долгой. Чтобы не заблудиться на обратном пути, Озермес надламывал на деревьях ветви, у речек складывал горки камней и сказал, что, возвращаясь, им следует поискать глазами утес на богатырь горе, похожий на шлем.

Вещей предстояло перенести на себе изрядно. Собирая уцелевшее от пожаров, они набрели выше аула на сарай в яблоневом саду. Вблизи сарая стояли двумя рядами сапетки, над которыми жужжали пчелы. — Мы перенесем их к нам, — сказал Озермес. В самом сарае оказались две пустые кадушки и приложенные к стене лопаты и заступы, а на другой стене висели лук, колчан со стрелами и силки для поимки зверей. — Это сарай Едыге, — сказала Чебахан. — Помнишь старика с белой бородкой и разбитым затылком? — Он был охотником? — Нет, луки и стрелы он делал для других. Я слышал, как Едыге говорил отцу, что на изготовление хорошего лука уходят лето, зима, а иногда и больше. Джигиты, если им везло подстрелить беркута, вырывали из его хвоста перья и отдавали их дедушке Едыге. — Озермес вытащил из колчана стрелу с белым оперением, рассмотрел ее, потом дернул пальцем тетиву лука, она загудела. — А еще, — вспомнила Чебахан, — Едыге рассказывал, что на одну тетиву уходят все сухожилия быка или лошади. — Я не знал этого, — сказал Озермес. Он заметил у стенки странный лук, с прямым стволам и ложем, как у ружья — А что это вот, ты знаешь? — Чебахан кивнула: — Самострел. Дедушка Едыге привез его из-за моря, все тогда рассматривали самострел, и я слышала, как о нем говорили, Едыге называл его лук ружье и давал иногда охотникам, когда они шли добывать многорогих. Стрела самострела, говорил отец, может пробить насквозь даже кольчугу...