Читать «ГРОМОВЫЙ ГУЛ. ПОИСКИ БОГОВ» онлайн - страница 117

— И уже не оставалось в живых ни одного джигита, чтобы выстрелить в него, — произнесла Чебахан. — Озермес посмотрел на солнце, медленно сходящее к морю, встал и взялся за лопату. — Муж мой, — окликнула его Чебахан, — у меня нет саванов для матери и отца. — Он перевернул лопатой кусок дерна и посмотрел на коричневого жучка мертвоеда, который, спасая свою жизнь, поспешно зарывался в корни травы. — Ничего не поделаешь, белорукая, будем хоронить их в одежде. И всех остальных тоже. — А их души не обидятся на нас? — Как я слышал, в прошедшие времена, если бы я тогда родился и умер, мои правнуки успели бы позабыть обо мне, адыги хоронили умерших в их лучшей одежде. Потом магометане принесли свой обычай хоронить мертвых в саване. — Чебахан уставилась на него. — Что, белорукая? — Ты молодой, а знаешь много, как старик. Я думала, ты умеешь только сочинять и петь песни. — Это не моя заслуга, я лишь кувшин, в который налили воду. Я слушал рассказы деда и отца, а в мектебе* меня научили читать Коран по арабски. — А турецкий и русский ты знаешь тоже? — Только говорю, а читать и писать не умею. — Ты много странствовал и, наверно, многое повидал. — Отец говорил, что не побывавший среди людей подобен тому, кто не родился. — Значит, я еще не родилась, — с досадой сказала Чебахан и нагнулась к кумгану. Она принесла с реки воду, раздела мать и стала обмывать ее. Озермес, отвернувшись, продолжил рытье могилы. Покойника обмывают соседи, но единственные, кто остался у погибших, — он и Чебахан. Отца ее он обмоет, а остальных придется хоронить, как предают земле сраженных молнией Шибле, не раздевая. Тем более, что выстрел из ружья тот же удар молнии и грома. Озермес, стоя по грудь в могиле, посмотрел на закрытое облаком солнце, на лежавших под деревьями мертвых, на тихо причитавшую у тела матери Чебахан, потом на большой крест над общей могилой убитых на чужой земле солдат, которых тоже похоронили необмытыми, и подумал: может, спеть и над их могилой, отдать дань памяти и погибшим врагам? Нет, сражение, в котором они участвовали, не достойно доброго слова, тем более, что, как справедливо сказала Чебахан, солдат было во много раз больше, чем защитников аула. Это ли мужество, когда пятеро или десятеро нападают на одного? Что за чушь лезет в голову, какое дело ему, адыгу, сыну погибающего народа, до других, к какому роду племени они ни принадлежали бы, русскому, турецкому или любому другому? Пусть каждый оплакивает своих покойников!..