Читать «ГРОМОВЫЙ ГУЛ. ПОИСКИ БОГОВ» онлайн - страница 108

 Шла она легко и быстро, но лицо было истомленным и сумрачным. — Привал! — сказал он, опустил на траву узел и бурку и уселся на большой, обточенный водой валун. Чебахан, оглядевшись, подошла к нему, повесила на ветвь орешника шичепшин с привязанным к нему смычком, разровняла прошлогоднюю жухлую траву, нанесенную на берег речки потоками дождя и ветром, и разостлала бурку. Потом достала из своего узла еду — кусок мяса, пасту*, медный кумган и две глиняные миски. Они сошли к реке и вымыли руки. Озермес, вернувшись, снова сел на камень, а Чебахан, дикой козой прыгая по камням, перебралась через речку и скрылась в лесу. Как позвать ее? Жену не зовут по имени, ей полагается давать прозвища, при посторонних шутливые, худенькую называют толстухой, быструю — копухой, но наедине можно обращаться и с ласковым прозвищем. Вытащив ножичек, он отрезал полоску мяса и стал есть. Чебахан, вернувшись, снова помыла руки и принесла ему в кумгане воду. Запив еду, он поблагодарил: — Пусть пища, приготовленная твоими руками, моя гуаше**, будет вкусной, а горы и небо любят тебя, как эту воду! — На здоровье, — тихо отозвалась она. — Чтобы не мешать Чебахан есть, он встал и прошелся по берегу речки. Немного выше по течению, за излучиной, спускалась от мелколесья тропа, протоптанная оленями. В здешних лесах должно быть много живности, и ему с Чебахан голодать не придется, надо только раздобыть где-нибудь лук, стрелы и, еще лучше, ружье с порохом и пулями. Он вспомнил, как Чебахан, имея в виду вовсе не охоту, спросила, умеет ли он стрелять...

Где им поселиться? Надо бы забраться подальше. Впрочем, там видно будет. То, что относится к завтрашнему дню, лучше, не забегая вперед, завтра же и решать. Так, в детстве, скатываясь зимой на обледенелой плетенке с горы, он не задумывался над тем, куда мчится. Из-за этого однажды, зазевавшись, угодил в полынью. Мать рассердилась на него, а коричневые, как кожа каштана, с зеленым оттенком глаза отца на невозмутимом лице ласково смеялись.

Он повернул обратно. Чебахан уже убрала остатки еды и свернула бурку. Послышался шорох. Озермес схватил Чебахан за руку, она замерла. За излучиной речки над орешником показались прямые, с двумя отростками, рога, и к воде, беззвучно ступая, спустилась косуля. Подняв заостренные уши и вытянув рыжевато бурую морду с чистыми влажными глазами, черным голым носом и чуткими, подвижными ноздрями, она стала принюхиваться и прислушиваться. Подбородок, нижняя челюсть, пятно у верхней губы и задняя часть бедер были у нее светлые, почти такие же белые, как кожа на руках у Чебахан. Не заметив ничего угрожающего, косуля принялась пить. За ней подошли к речке еще три косули, безрогие, и у воды стали толкаться, как шаловливые дети. Будь в руках у Озермеса ружье или лук, он легко мог бы свалить любую из косуль, лучше всего ту, что с рогами, она покрупнее и упитаннее. Он искоса посмотрел на Чебахан, которая любовалась косулями.