Читать «Тайна бильярдного шара. До и после Шерлока Холмса (сборник)» онлайн - страница 123
Артур Конан Дойл
— Как, сестра Генри Латура?! — воскликнул Гросье.
— Да, именно так. Вы его знаете?
— Знаю? Да он играет Лаэрта в вашем «Гамлете» в понедельник вечером!
— Черт подери, неужели.
— Да, старик Ламбертен вчера вечером дал ему ангажемент. Это усложняет дело! А парень он хороший, что ни говори.
— Не вижу, как это сможет повлиять на мои намерения относительно его сестры.
— Я тоже знаю эту девицу — она столь же добродетельна, сколь и красива. Здесь у вас ничего не выйдет, Лаблас. Она — ангел, сошедший на землю, а с ее братом лучше не связываться.
— Дорогой мой, — произнес Лаблас, — неужели вы не видите, что каждое ваше слово еще более укрепляет меня в моем решении? Вы только что сказали, что интрижки страдают однообразием. Это; похищение добавит новизны и острых ощущений.
— Ничего у вас не получится, — заявил Гросье.
— Наоборот, все увенчается успехом.
— Голову даю на отсечение, что вы потерпите неудачу.
— Если бы вы дали «на отсечение» десять тысяч франков, это было; бы куда как кстати. Ну что, хотите пари? Я заявляю, что в течениеj двадцати четырех часов я увезу эту маленькую пуританку.
— Согласен! — азартно ответил комик.
— Господа, будьте моими свидетелями! — сказал Лаблас, обращаясь к присутствующим. Затем он открыл инкрустированный слоновой костью бювар и написал несколько цифр.
Воцарилась тишина, которую нарушил звонкий молодой голос.
— Я вам не свидетель в этом грязном деле!
Этот голос принадлежал молодому офицеру.
Лейтенант поднялся со стула и встал напротив Лабласа, глядя ему прямо в лицо.
Среди актеров послышались возгласы удивления, потому что их «мальчик для битья» вдруг взбунтовался и посмел бросить им вызов. Они бы спасли его, если б могли. Кашэ схватил офицера за рукав и потянул его вниз.
— Сядьте! — прошептал он. — Да сядьте вы, наконец! Он же лучший стрелок Франции!
— Не сяду! — упрямо ответил лейтенант. — Я протестую против происходящего здесь! Если слабость и добродетель этой юной дамы не в силах защитить ее, то того факта, что ее брат является вашим коллегой-актером, более чем достаточно, чтобы оградить ее от этого вашего омерзительного тотализатора!
Лаблас выслушал эту пламенную речь, не поднимая глаз от бювара, где он что-то писал.
— Давно ли? — спросил он холодным, спокойным голосом, который, по словам знавших Лабласа людей, был гораздо опасней, чем крик уличного громилы. — Давно ли вы сделались моралистом, мсье Мальпас?
— Я не сделался моралистом. Я просто остался благородным человеком и сохранил это звание, которое вы, к превеликому сожалению, утратили навсегда.
— Ах, вот как! Вы переходите на личности.
— Я никоим образом не претендую на безгрешность. Но, видит Бог, ничто на свете не сможет заставить меня стать соучастником этого хладнокровного, подлого и циничного соблазнения!
В голосе юноши зазвенела отвага, а в глазах его вспыхнул благородный огонь давно позабытого рыцарства.
— Я искренне сожалею, — продолжал он, — что ваше обращение к нашей чести, прежде чем вы раскрыли нам свои планы, не позволит мне предпринять усилий, чтобы расстроить их.
— Милый, наивный юноша! — усмехнулся Лаблас. — Мне кажется, я понимаю причину того, почему вы вдруг впали в нравоучения. У вас ведь у самого есть виды на эту особу, не так ли, мон шер?