Читать «Кузнец своего счастья» онлайн - страница 15

Эти явления внушали людям тревогу и действовали на них по-разному. Девица Лизелейн Федершпиль, будучи особенно чувствительной, предалась раздумью и впервые поняла, что ее радость и горе, ее добродетель и падение — в ее собственных руках; вот почему, держа весы и взвешивая на них эту ответственную свободу, она очень опечалилась. Но как раз в это время предстал перед ней тот повеса в красном камзоле и без околичностей сказал:

«Федершпиль, я люблю тебя!»

Услышав это, она по велению судьбы изменила свой, образ мыслей и звонко рассмеялась».

— Дай-ка я буду продолжать, — воскликнул старик, который прибежал, запыхавшись, вслед за Джоном и прочитал через его плечо то, что было написано. — Это как раз для меня! — и стал писать дальше:

«Тут смеяться нечего, — сказал он, — я шутить не люблю».

Словом, случилось то, что должно было случиться. А потом в лесочке на горке сидела моя Федершпиль среди зелени и все еще смеялась. Но рыцарь уже вскочил на своего коня и так быстро умчался вдаль, что через несколько минут лишь мелькнул голубым пятном в далекой воздушной перспективе. Он исчез и не вернулся больше, ибо был настоящим отродьем дьявола».

— Ну, это самое уже произошло! — воскликнул Литумлей и бросил перо. — Я свое дело сделал, а ты дописывай конец, я совсем из сил выбился с этими дьявольскими выдумками. Клянусь Стиксом, меня ничуть не удивляет, что родоначальников знатных семей так почитают и рисуют во весь рост: теперь только я почувствовал, какого труда стоило мне основание моего рода. А ведь я все это здорово придумал, не правда ли?

Джон написал дальше:

«Бедная девица Федершпиль была весьма недовольна, заметив, что молодой соблазнитель исчез почти одновременно с достопамятным месяцем маем. Тем не менее со свойственным ей присутствием духа она решила признать все случившееся не случившимся, чтобы привести весы в состояние прежнего равновесия. Но недолго наслаждалась она этим эпилогом своей невинности. Пришло лето, началась жатва, от обильного золотого урожая было желто в глазах. Цены снова значительно снизились. Лизелейн Федершпиль стояла на горке, на все смотрела, но ничего не видела из-за своего горя и раскаяния. Пришла осень, каждая лоза была струящимся фонтаном, земля все время гудела отпадавших на нее груш и яблок; все пили и ели, продавали и покупали. Каждый делал запасы, вся округа превратилась в одну сплошную ярмарку, и хотя все было дешево и имелось в изобилии, люди с хвалой, любовью и благодарностью принимали всякий избыток. Лишь благодать, которая снизошла на девицу Федершпиль, не имела никакой цены, на нее не было спроса, как будто всей этой людской толпе, утопавшей в изобилии, в тягость был один лишний ротик. Тогда она замкнулась в своей добродетели и месяцем раньше положенного времени родила крепкого мальчика, которому суждено было стать кузнецом своего счастья.

Этот сын так мужественно пробивался в жизни, что чудесная судьба свела его, наконец, с отцом, который принял его с почетом и восстановил в законных правах. Это и есть, как известно, второй основатель рода Литумлей».