Читать «Принцессы немецкие – судьбы русские» онлайн - страница 248

Когда тучи сгустятся, когда станет ясно, что только покинув Россию, можно спасти жизнь, окажется, что он и его дети – нежеланные гости даже в тех странах, где правят его двоюродные братья: король Англии Георг V, король Дании Христиан X, король Греции Константин I, император Германии Вильгельм II. Не протянет руку помощи и сестра Александры Федоровны, королева Испании.

Главная надежда была на Англию: англичане обещали приют, только требовали, чтобы русское правительство оплачивало пребывание царской семьи в Лондоне (удивительно щедрые родственники!). Но неожиданно было оглашено заявление британского министерства иностранных дел: «Правительство Его Величества не настаивает на своем прежнем приглашении царской семьи». Когда возникли слухи, что приют свергнутому монарху готова дать республиканская Франция, посол Великобритании в Париже лорд Френсис Берти заявил:

Я не думаю, чтобы экс-император и его семья могут быть приглашены во Францию. Императрица немка, не только немка по происхождению, но и по чувствам. Она сделает все для осуществления соглашения с Германией. Она должна рассматриваться как преступница или преступная одержимая, а бывший император – как преступник за свою слабость и покорность ее подсказкам.

После страшной смерти царской семьи все они будут оправдываться, будут искать виноватых…

Новая власть уничтожила царскую семью. Так всегда поступают правители, одержимые страхом или неуверенностью. Так поступала в свое время и последняя императорская чета. (Вспомним Кровавое воскресенье или Ленский расстрел. Романовы тогда сами вынесли себе приговор.) Новая власть тоже вынесла приговор – себе. Правда, исполнение было отсрочено на 75 лет…

Юровский (убийца) так описывает случившееся в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге в ночь с 17 на 18 июля 1918 года:

Разбудил Боткина, а он всех остальных. Объяснение было дано такое: «Ввиду того что в городе неспокойно, необходимо перевести семью Романовых из верхнего этажа в нижний». Одевались с ¹/₂ часа. Внизу выбрана была комната с деревянной оштукатуренной перегородкой (чтобы избежать рикошетов), из те была вынесена вся мебель. Команда была наготове в соседней комнате. Р(омановы) ни о чем не догадывались. Ком(ендант) отравился за ними лично, один, и свел их по лестнице в нижнюю комнату. Ник(олай) нес на руках А(лексея), остальные несли с собой подушечки и разные мелкие вещи. Войдя в пустую комнату, Александра) Ф(едоровна) спросила: «Что же, и стула нет? Разве и сесть нельзя?» Ком(ендант) велел внести два стула, Ник(олай) посадил на один А(лексея), на другой села А(лександра) Ф(едоровна). Остальным ком(ендант) велел встать в ряд. Когда стали – позвали команду. Когда команда вошла, ком(ендант) сказал Р(омано)вым, что ввиду того, что их родственники в Европе продолжают наступление на Советскую Россию, Уралисполком постановил их расстрелять. Николай повернулся спиной к команде, лицом к семье, потом, как бы опомнившись, обернулся к коменданту с вопросом: «Что? Что?». Ком(ендант) наскоро повторил и велел команде готовиться. Команде заранее было указано, кому в кого стрелять, и приказано целить прямо в сердце, чтобы избежать большого количества крови и покончить скорее. Николай больше ничего не произнес, опять обернувшись к семье, другие произнесли несколько несвязных восклицаний, все продолжалось несколько секунд. Затем началась стрельба, продолжавшаяся две-три минуты.